– Дети? Килрачские дети? - удивленно нахмурился Соло. - Как это случилось?
Действительно, случай был редкостным. Где бы килрачи не были, в каком бы отчаянном положение не оказывались, но первое, что они делали - отсылали из опасных район детей. Жертвовали всем, оставались на беззащитных планетах, отдавали последние транспортники, но за все время контрнаступления Конфедерации это был, кажется, первый случай, когда в руки людей попали дети килрачей.
– А Бог их знает, что там случилось, - полковник всем видом изобразил безразличие к этой проблеме. - Вроде бы, нарушился вектор прыжковых ворот, или неправильно настроили координаты выхода. Нам-то что до этого?
Соло нахмурился, обдумывая такую возможность: что ж, вполне возможно. Сбить настройку прыжковых ворот, особенно, если все делалось в дикой спешке, могло что угодно, вплоть до изредка случавшихся всплесков в гиперпространстве.
– И все же, сэр, я не понимаю: ну, взяли детей, ну, привезли сюда… Давайте запихнем их в какой-нибудь из лагерей, и пусть "коты" сами про своих детей заботятся.
Полковник остановился перед ним и со снисходительной жалостью посмотрел на Соло сверху вниз.
– Нет, вы действительно не понимаете! Неужели вы не видите, старший лейтенант, что это возможность, выпадающая раз на миллион? Неужели вы не видите, что мы можем выковать из этих детей оружие, равного которому у нас нет и никогда больше, возможно, не будет? Мы можем нанести Империи такой удар, от которого она никогда не оправиться, и будь я проклят, если мы упустим такой шанс!
Возбужденно выпалив последнюю фразу, он вернулся за стол, и посмотрел прямо в глаза Соло. Старший лейтенант, и без того пораженный словами половника, вздрогнул, когда увидел в этих совсем недавно холодных, бесчувственных глазах хищный, фанатичный огонь.
– Я-я не понимаю, о каком оружии идет речь? - слегка отходя от шока, пробормотал Соло. - Что вы планируете?
Полковник хитро прищурился:
– Я заберу этих щенков в секторальный центр командования, в Оркос. Там мы создадим для них очень хорошие условия, можете не волноваться, - усмехнулся он. - Там, шаг за шагом, мы выбьем из них всю килрачскую мерзость, и сделаем из них настоящих людей, пусть даже в шкуре зверя. А потом, через десять-двенадцать лет мы забросим их в Империи, и получим в стане врага такую опору, о которой может мечтать любой полководец! Представляете, как пойдет война после этого?
Оцепеневший Соло широко раскрытыми глазами смотрел на полковника, и постепенно до него доходило, что все это - всерьез. Сидящий перед ним человек действительно с пугающей легкостью говорил о том, чтобы из детей, пускай даже детей врага, выковать смертоносный клинок, который спустя много лет будет повернут против тех, кто когда-то дал этим детям жизнь.
– Сэр, простите, но нельзя же использовать детей вот так… это… это просто невозможно!
Он вновь заглянул в глаза Арбитмана и с ужасом понял: невозможно что-то втолковать этому… этому безумцу, а все остальное он действительно собирается сделать.
– Если вы про старый афоризм, что мол: "мир не стоит и слезинки ребенка", - издевательским тоном процитировал полковник, - то разочарую вас: он давно не актуален. А, кроме того, тут нет детей - тут выродки нелюдей. Если мы их не приберем к рукам, то лет через двадцать они будут стрелять в наших детей, стрелять и убивать - так что все ваши аргументы, старший лейтенант, ничего не стоят, по сравнению с этим!
– Впрочем, - спокойным деловым тоном продолжил он, - я позвал вас не для того, чтобы обсуждать будущее этих детей. Оно уже определено и спорить тут нечего. Как я сказал, их сейчас разгружают, - "Разгружают!" - горько подумал Соло. - "Словно тюки с тряпьем!", - на посадочном поле. Вы, как я помню, занимались постройкой бараков для нового лагеря - отведите их туда и обеспечьте самый суровый режим охраны. Не спускать с них глаз ни днем, ни ночью - как ни прискорбно, - на его лице снова змеилась издевательская улыбка, - сейчас это самые ценные дети во всем этом проклятом секторе. Вам понятно?