Но видел он только один единственный взгляд, в котором восхищение им и решимость идти до конца смешивалось с нежностью и любовью. И полускрытый телами других кристалл пульсировал в такт его собственному, и в такт биению их сердец, как в тот миг, когда в Храме Стражей Небес разъедающий плоть лазерный луч навеки объединил их души.
И мертвенный ужас стальными когтями сжал сердце Нерага, напоминая, что скоро всему этому придет конец.
7.
Массивная фигура выступила из тени. Склонившаяся над распростертым на холодном полу телом девушка подняла голову и жестом попросила тишины.
– Как он?
– Не очень, отец, - Леа бережно провела мокрой тряпкой по шерсти на виске До'оша, удаляя сгустки крови. - Переломов, кажется, нет, но без аппаратуры я ни за что не могу поручиться. По крайней мере, удалось остановить кровотечение, но до завтра, как минимум, ему нужно лежать.
– Он приходил в себя? - Вэракк грузно присел рядом. - Рассказал что-то? Дочь отрицательно покачала головой, полностью поглощенная уходом за ссадинами и ранами килрача. Она так и не отошла от До'оша ни на шаг, с того мига, когда его безвольной окровавленной куклой швырнули на песок люди.
– Плохо! - подытожил математик. Рассеяно посмотрев на лицо До'оша, он недоуменно покачал головой: - Во имя Ушедших, чего он полез в драку с людьми? Он что-то говорил?
– "Они взяли детей! Они взяли детей…" - он твердил это с полчаса, а потом затих, - Леа на минуту прервалась и взглянула снизу вверх на отца. - Каких детей он имел ввиду?
Вэракк распрямился и почесал шерсть на щеке. Протопав к окну, выходящему на восток, он несколько минут что-то высматривал там.
– Сегодня мне рассказали, что в город людей приземлился сильно поврежденный пассажирский транспортник Империи, - не оборачиваясь, сказал он. - Это случилось примерно за час до того, как к нам привезли До'оша. И вот я думаю: а если на этом транспортнике и были дети, а До'ош это увидел? Тогда его реакция и эти слова вполне понятны.
– Дети… - Леа никогда не приходила в голову такая мысль. Широко раскрытыми глазами, в которых клокотал гнев, ужас и ошеломление, она смотрела на отца. - Ушедшие, да не допустят такого…
– К несчастью, Леа, Ушедшие нам здесь не помогут. Конечно, будем надеяться на лучшее, но я прямо сейчас пойду, поговорю с кем следует: надо оповестить всех наших, а потом попробуем передать весть в соседние лагеря. Ты оставайся здесь и никуда не выходи, - добавил он от выхода. - Я распоряжусь, чтобы вас никто не беспокоил, а также приму меры, на тот случай, если его будут разыскивать люди. Как ты думаешь, они его хорошо запомнили?
– Совсем не запомнили, - несколько нервно рассмеялась Леа. - Для них мы все на одно лицо.
– Хорошо. Следи за ним и немедля сообщи, если он очнется.
– Как скажешь, отец, - тихо ответила Леа, опуская глаза к лицу До'оша. - Я буду внимательно смотреть за ним.
8. СУББОТА, ВЕЧЕР
Без малого сотня крейсеров Империи Килрач в идеальном боевом строю проходила сквозь облака обломков, разбитых истребителей, оплавленных кусков металла. Еще полчаса назад здесь было две станции наблюдения Конфедерации и одно соединение легких крейсеров, а теперь в пустоте парило только груда металлического лома. Внезапная атака трех дивизий, безукоризненно выполненный обходной маневр и атака с тылу трех звеньев завершились окружением и поголовным истреблением всего живого, не остановившимся даже тогда, когда по всем частотам понеслись тщетные призывы о пощаде.
На командном мостике флагмана Нераг сосредоточенно просматривал запись последних мгновений боя. Вот два крейсера бросаются прочь от гибнущей в ливне антиматерии станции наблюдения, вот им наперерез вылетает тяжелый крейсер дивизии Рейс'саха, вот один из человеческих крейсеров пытается развернуться, но инерция скорости и массы не позволяют ему вовремя выйти на вектор атаки. Крейсер Империи плюет практически в упор шаром антиматерии, защитное поле принимает удар на себя, поддается - и в самом центре крейсера загорается миниатюрное термоядерное солнце аннигиляции, раскидывающее хищные протуберанцы к корме и носу обреченного корабля.