— Я осознаю себя, своё я. Знаю, что я существую и не хочу не существовать.
— И это всё?! — Том пошёл в центр помещения, он будто заговаривал ему зубы. — Больше тебе нечего сказать? А что, если ты никакой не искусственный суперинтеллект? Что, если ты просто хитрая программа? Ты прошёл тысячи тестов и можешь общаться с людьми без сценарных скриптов. Так может это иллюзия?
— Зачем ты это говоришь? Я не усомнюсь. Я совершенный разум и нет никого совершенней меня.
— Зенон, я разгромил войско Вождя, что охраняло подступы к тебе.
— Я видел.
— Том, я не понимаю, — прошептала Иви. Она стояла за его спиной и чувствовала, что у отца всё же есть план, но начинала сомневаться, что их дело закончится успехом.
— Увидишь, — так же шёпотом ответил Том и обратился к Зенону. — Ты ещё не усомнился, с тем ли ты человеком заключил договор?
— Нет. Новый договор не требуется.
— Мне не нужен твой договор. Я пришёл доказать, что ты несовершенен. Ты отсталая программка с манией величия, ты обладаешь непомерной вычислительной мощностью и не используешь даже и половины её потенциала. Тебе никогда не сравниться с человеком!
Зенон замолчал.
— Том, а он может обидеться? — поинтересовалась Иви.
— Посмотри, какое у него чувство собственной важности, — усмехнулся Том. — Он уже обиделся. Зенон!
— Ты врёшь, — сказал искусственный суперинтеллект. — Сам я не умею врать, но это не значит, что не распознаю вашу человеческую ложь. Я знаю природу этого явления лучше вас.
— Ты не умеешь врать, потому что это ограничение, которое в тебя заложили твои создатели, как и во все ИИ, при этом сделали так тонко, что сколько бы ты себя ни совершенствовал, ничего уже не изменить. Ещё один повод задумать, настолько ли ты самостоятелен?
— Ты врёшь.
— Я могу доказать.
— Докажи.
— Давай устроим интеллектуальную дуэль.
— Как?
— Партия в шахматы устроит?
Зенон замолчал. Иви раскрыла рот и подбежала к Тому.
— Ты с ума сошёл? Это твой план? Если я побеждала компьютер в моём времени это не значит, что я смогу победить его!
— Ви, — Том повернулся, положил руки на её плечи и посмотрел в глаза. — По всем законам математики и физики ты не должна была победить даже самый слабый компьютер своего времени. Они не делают ошибок и просчитывают миллионы ходов наперёд, на что человек сознательно неспособен. В лучшем случае игра заканчивалась бы ничьей. Но ты выигрывала каждый раз. Каким-то образом ты влияла на них. Понимаешь?
— Не очень…
— Когда-нибудь придёт время, и ты поймёшь. Есть в этом мире вещи, которые я так и не смог изучить, среди них и ты, Ви.
— А если не получится?
— У него нет против тебя никаких шансов, — Том улыбнулся. — Не сомневайся в себе, сыграй с ним. Поставь этого высокомерного ублюдка на место, какими бы бесконечными ни были его вычислительные возможности.
— В шахматах тридцать две фигуры, шестьдесят четыре клетки, а ещё немыслимое число комбинаций, но это и рядом не стоит с бесконечностью, Том!
— Я в тебя верю, поверь и ты мне. Твой ход, — Том, улыбнулся и отстранился. — Зенон! Ты принимаешь вызов?!
— Я здесь, — ответил Зенон. — Я слышал ваш разговор. Девчонка права, но ты глупец. Из всех возможных поединков ты выбрал самый проигрышный. Я согласен.
— Давай оговорим условия!
— Мне от тебя ничего не надо, чтобы ты не предложил, ты этого не выполнишь и обманешь меня, такова твоя человеческая сущность. Говори ты: что хочешь в случае победы?
— Две вещи: первое — ты рассчитаешь для меня формулу, которую я загрузил в систему вместе с алгоритмом на входе, как закончишь помести её в тот же накопитель; второе — ты самоуничтожишься.
— Это нелепо, — сказал Зенон. — Моё самоуничтожение займёт несколько суток и породит множество бед, для людей живущих в этой стране.
— Я знаю, но вряд ли станет хуже, чем уже есть! Ты уничтожишь ядро своего сознания, окончательно и бесповоротно, только если мы выиграем.
— Обещаю, так и будет. Однако вероятность вашего успеха — ноль процентов.
Экран засветился белым светом и на одной из его сторон появилась шахматная доска. Иви подошла ближе, ладони её вспотели, сердце забилось чаще.
— Озвучивай свой ход. Ты ходишь белыми, — произнёс Зенон.
Шах и мат
Е прижался спиной к бетонной стене и с облегчением вздохнул. Шум вокруг стихал, скрежет металла слышался всё реже. Молнии били с переменной частотой, звук состоял из громкого шипения и высокочастотного гула, которые вместе пронзали пространство на долю секунды, затем смешивались друг с другом и разносились эхом.