Они отстранились друг от друга одновременно. Кальдмеер уже не заслонял собой парня - очевидно, понял, что в этом больше нет нужды.
- Показывай, где мои деньги, - приказала Герда незадачливому вору, который перестал, наконец, размазывать слюни и стал похож на человека. - И имей в виду - если попадешься мне на глаза еще раз, его, - она коротко кивнула в сторону Кальдмеера, - может рядом не быть.
Парню не надо было повторять дважды - он метнулся куда-то вглубь дома так быстро, будто ожидал выстрела в спину. Его мать неловко посторонилась, пропуская его.
- Хорошая сегодня ночь, а, мэм? - спросила у нее Вальдес, не желая слушать тишину. - Погода чудесная. Так и хочется выйти куда-нибудь, взять бутылочку винца и смотреть за звезды… верно?
Женщина не ответила, но тут появился ее сынуля с чемоданом, и необходимость в разговоре отпала. Пока Кальдмеер, морщась от боли в руке, деловито разряжал обрез, Вальдес проверила содержимое - похоже, все было на месте.
- Действительно чудесная ночь, - сказала она, защелкивая крышку, и направилась к двери. - Приятных снов, мэм.
Только в салоне “Форда”, наблюдая за тем, как разрезают ночную мглу лучи фар, и из-под колес кидаются в разные стороны какие-то мелкие зверьки, Герда поняла, как сильно хочет закурить, и с сожалением вспомнила, что оставила сигареты в гостинице.
- Чаевых наш хозяин точно не получит, - усмехнулась она, поворачиваясь к Кальдмееру. Он не улыбнулся и как будто вообще не услышал ее. Она попыталась прикинуть, о чем он сейчас думает - по всему выходило, что он, по крайней мере, в легком шоке, просто этого не показывает. Война войной, конечно, но спустя столько лет мирной жизни оказаться в центре явно криминальной истории должно было быть для Кальдмеера малоприятным сюрпризом.
- Думаю, у вас есть ко мне пара вопросов, - проговорила Герда, когда на горизонте замаячили редкие огни уснувшего городка. Кальдмеер не отрывался от дороги и ответил будто нехотя:
- Да. Несколько.
Ночь обещала быть бесконечной, но Герду это вовсе не пугало - она сама чувствовала, что черта с два сможет уснуть, если не выговорится: слишком много у нее накопилось того, о чем она искренне и по душам говорила… пожалуй, никогда и ни с кем.
- Тогда задайте мне их, когда вернемся в гостиницу, - сказала она.
Ответ был коротким:
- Я так и думал.
Обрадованная быстро достигнутым взаимопониманием, Герда откинулась на спинку сиденья, крепче сжала в руках чертов чемодан и почти блаженно прикрыла глаза.
========== Глава 9 ==========
- Герда, я имею право знать, что происходит.
Они сидели в номере; она, вытирая волосы после душа - на постели, он - в давно облюбованном кресле. Недопитая бутылка виски и два пустых стакана стояли на тумбочке между ними. Неподвижности Кальдмеера могла бы отдать честь каменная статуя, Герда же продолжала мять в руках полотенце и выжимать кончики волос, хотя в этом не было уже никакой необходимости, но каким-то немыслимым образом помогало ей говорить, складывать из слов фразы, а главное - выдерживать взгляд своего собеседника. Последнее почему-то было тяжелее всего.
- Зря я вас во все это втянула, - вздохнула она. - Ну, я хотя бы хотела как лучше.
- Просто объясните мне, - проговорил он, несколько смягчаясь, - почему вы так нервничаете последние несколько часов… нет, я уже слышал ваше объяснение тому, что вы едва не выбили дверь, но, простите меня, не верю ему. У вас был такой вид, точно за вами погоня.
Отпираться и врать не было ни смысла, ни сил.
- Это так, - призналась Герда, с трудом вспоминая, до чего неприятно расписываться в собственной слабости, неумении взять ситуацию под контроль. - Меня преследуют, и я… не уверена, что смогу при случае нас защитить.
Кальдмеер прикрыл глаза, как будто его неожиданно ударили со спины, и Герда вспомнила, что у него было такое же выражение лица в тот момент, когда они заговорили у бассейна в мотеле в Оклахоме - этим утром, как бы невероятно это ни звучало.
- Вам стоит знать, - сказала она, силясь улыбнуться, но чувствуя, что улыбка получается похожей на вымученный оскал, - вы выбрали себе очень хренового спутника. Вы можете пострадать, а я… этого не хочу.
“Боже, Вальдес, что ты несешь”, - раздался у нее в голове голос, очень похожий на голос Альмейды; Герда соглашалась с ним целиком и полностью, но была не в состоянии взять себя в руки. Ей безумно хотелось выговориться, поделиться снедающей ее тревогой именно с Кальдмеером, человеком не ее круга, человеком, который мог бы выслушать ее и побежать звонить копам… хотя нет, он не побежал бы. В этом Герда была совершенно уверена.
Он продолжал смотреть на нее со странной печалью, но ничего не говорил, и в его молчании Герда услышала не просто разрешение, но просьбу рассказать ему все. Она уже достаточно узнала его, чтобы понять, что он из тех людей, которые не приемлют недомолвок - а, значит, начинать надо было с самого начала.
Вальдес потянулась к бутылке и налила себе еще на полпальца; Кальдмеер подвинул к ней свой стакан, и она налила ему тоже.
- Помните, я рассказывала вам о своей семье? - спросила она, откладывая в сторону ненужное уже полотенце и садясь на постели по-турецки. Дождалась кивка и продолжила. - Так вот, меня воспитывала тетка с мужем. У нее было заведение в Сан-Диего, небольшое, но довольно известное… в определенных кругах. Там можно было выпить и обстряпать всякие делишки, и кое-кому это было очень удобно. Я работала там с тех пор, как мне исполнилось семнадцать. Сначала разносила напитки, потом стала выходить на сцену, танцевать с девочками… чудные девочки были, скажу я вам. Клиенты их обожали.
На лице Кальдмеера не дрогнул ни единый мускул, но Герда как-то смогла понять, какие мысли промелькнули в его голове.
- Нет, - засмеялась она, - сверхурочные я не брала, если вы об этом подумали.
- Я… мне вовсе нет до этого дела, - ответил он, как ей показалось, слишком поспешно, но она решила сейчас об этом не думать.
- Так вот, все началось с того, как однажды вечером к нам зашли какие-то, как сказала тетушка, важные ребята. Они заняли лучший столик, такую ложу за перегородкой, и…
- …Юлиана сказала, чтобы ты их обслужила! - заявила Китти, миниатюрная блондинка, сегодня работавшая на баре, и обиженно надула губы - ее можно было понять, ей давно не перепадало хороших чаевых. Герда, впрочем, тоже была не особенно довольна - после выступления она предпочла бы отдохнуть с четверть часа, пока не перестанут ныть мышцы, а не таскать выпивку очередным надутым индюкам, строящим из себя Аль Капоне. Но спорить с тетушкой было себе дороже, поэтому она водрузила на поднос готовый заказ и отправилась в “люкс-ложу”.
Отдернув занавеску, отделявшую столик от остального зала, Герда еле удержалась от смешка. “Важные ребята” оказались едва ли не ее ровесниками - старшему из них, высокому плечистому брюнету с сигариллой в руке, наверняка еще и двадцати пяти не исполнилось, и этого никак не маскировали его попытки придать себе важности. Со вторым, тоже темноволосым, только синеглазым, будто он налил себе в радужку воду из подсвеченного аквариума, дела обстояли еще забавнее - он, конечно, развалился в кресле с королевским видом и беспрестанно тряс головой, стараясь, чтобы волосы как можно небрежнее упали на лицо, но это не отменяло того, что ему, скорее всего, было еще нельзя употреблять алкоголь.
- Ваш заказ, джентльмены, - объявила Герда, пряча ухмылку. - Бурбон с содовой?
- Это мне, - махнул рукой плечистый. Вальдес обернулась к синеглазому, и тот тут же принялся неприкрыто поедать ее взглядом, наверняка не подозревая, насколько глупо при этом выглядит.
- Ваша текила, - сообщила ему Герда, выставляя перед ним на стол полдюжины шотов, блюдце с дольками лайма и солонку. - Желаете сангриты, чтобы запить?