Это был Раймонд - все еще бледный, но уже уверенно державшийся на ногах. Стоя у входа в ложу, он смотрел на Герду с восхищением, как смотрят на особо ценный приз.
- Он подошел ко мне, когда все закончилось, - закончила Герда, притягивая к себе пачку сигарет; Кальдмеер уже давно курил, бесшумно выпуская дым в сторону распахнутого окна. - Сказал, что мне тут не место, и предложил уехать с ними в Вегас.
- Вы согласились?
- Да. И до сих пор не знаю: это было лучшее или худшее решение в моей жизни.
Чувствуя, как опьянение снова подкрадывается к ней, Герда засмеялась.
- Теперь этих двоих называют самыми опасными людьми юга Америки, а я вам вот что скажу - они просто два обалдуя с шилом в заду. Я знаю их уже пятнадцать лет, и за это время они ни черта не повзрослели. С того самого дня, как Раймонд взял меня в дело…
- В дело? - бесстрастно уточнил Кальдмеер, ритмично барабаня пальцами по подлокотнику - наверное, это был максимум проявлений нервозности, который он мог себе позволить. Герда вздохнула - в ход пошли воспоминания, которые она не могла назвать приятными.
- Да. Он сказал, что у них не забывают тех, кто спасает жизнь. Он чувствовал себя мне должным… и только три года назад смог расплатиться.
- Расплатиться?
Кальдмеер чуть подался вперед, словно именно эта часть рассказа была для него особенно важной, но Герда не придала этому значения. Она была с головой погружена в ворошение той части своего прошлого, которая прицепилась к ней, как паразит, и, хоть Вальдес и пыталась вытряхнуть ее из себя, упорно поедала ее, хотя бы в навязчивых и липких снах.
- У нас был налажен транспортный канал в Техасе, - сказала она, стараясь казаться равнодушной. - Моя заслуга, кстати говоря. Прикормили копов, договорились с нужными людьми… мы гнали товар из Центральной Америки - в основном, колумбийский кокс. Все работало, как часы, но тут появилась… конкурирующая фирма.
Должно быть, она произнесла последние слова достаточно драматичным тоном, потому что Кальдмеер явственно вздрогнул.
- Они хотели нас оттуда подвинуть, - продолжила Герда. - Раймонд, конечно, уперся и не хотел договариваться. Тогда они…
Она прерывисто вздохнула. До сих пор она не думала, что говорить об этом будет так - хуже всего остального.
- Они решили надавить на него через меня. Я этого не ожидала… никто не ожидал. Я прокололась, и они меня взяли. Один из них, с такой… белесой мордой, - она попыталась воспроизвести на лице выражение, которое обычно было на лице ее пленителя - это лицо по-прежнему стояло перед ней, как живое, - он держал меня у себя пару недель. Я не думала, что Раймонд пойдет на уступки. В конце концов, я сама влетела в историю, мне и выпутываться. Но он пошел.
Она старалась смотреть на Кальдмеера, но видела не его, а того, другого, чувствовала назойливый запах его одеколона, от которого и сейчас хотелось стошнить. Стараясь не дать зазвучать в ушах сбивчивому, явно нетрезвому голосу “Не дергайся, я с тобой еще не закончил”, Герда попробовала сосредоточиться на том, что говорит сама.
- Думаю, этот с белесой мордой был расстроен, когда ему сказали меня отпустить, - усмехнулась она. - Я его, скажу вам честно, достала до самых печенок. Он уже настроился меня прикончить, наверное, а тут такой сюрприз… Думаю, у этого парня было чувство, что его поимели. И он щедро им со мной поделился, что уж там.
Кальдмеер как раз в этот момент закончил наполнять стакан и сжал его в руке с такой силой, что Герда не удивилась бы, если б он его раздавил, а в глазах его, она была готова поклясться, на короткое мгновение метнулась хорошо знакомая ей темная тень. Вальдес рассмеялась - почти как тогда смеялась в лицо тому, другому, пока не поняла, что по ее лицу текут слезы.
- Мужчины, вы такие смешные, - проговорила она, когда хохот отступил. - Вам кажется, что можно унизить человека только одним способом - засунув в него свой…
- Он унизил только себя, - коротко и гадливо бросил Кальдмеер. - Он не имел права так с вами поступать.
- Увы, увы, - она приложила массу усилий, чтобы на этот раз слезы не выкатились из глаз, ведь единственный человек, который видел их, должен был умереть, и ей не хотелось добавлять к нему Кальдмеера. - Быть женщиной в мире, который принадлежит мужчинам, кое-чем чревато. Но риск не больше, чем в покере. Тем более, мужчина из меня все равно был бы так себе. Так что я не жалуюсь.
- Вы сказали кому-нибудь… об этом?
- Нет, - отмахнулась Герда. - Раймонд бы его просто убил. А я хочу сделать это сама.
Кальдмеер понимающе кивнул и, как ей показалось, несколько успокоился. Самая сложная часть была с успехом преодолена, и свой рассказ Герда закончила едва ли не с воодушевлением:
- Раймонд договорился, что ему будут платить процент от стоимости товара, и пусть пользуются нашим каналом сколько влезет. Но пару недель назад выяснилось, что эти ребятки нас обманывают. Одного их курьера взяли в Сан-Антонио за какую-то мелочь - его бы отпустили, но товар был при нем, и копы вскрыли его. Тут и обнаружилось, что кокс у него - не совсем кокс, потому что в нем спрятаны бриллианты.
Вот теперь Кальмеер казался по-настоящему удивленным.
- Бриллианты?
- Ага. Небольшие, по паре карат. Хрен их знает, откуда они их брали, но они гнали их через наш канал и, видимо, забыли нам об этом сказать. Раймонд чуть не лопнул от злости, когда ему сказали… бриллианты он забрал, а с этих ребят намерен стрясти и больше.
Повисла непродолжительная тишина, которую нарушил Кальдмеер:
- Теперь мне все понятно в этой истории, кроме одного - как вы оказались на границы Техаса и Оклахомы с этим чемоданом. Альмейда вас туда отправил?
- Да, - подтвердила Герда, не понимая, что именно в произнесенных ее собеседником словах ее неприятно царапнуло. - Местные копы поняли, что упустили большой куш, и потребовали прибавки. А мне надо было все уладить. Но он отозвал меня почти сразу - как-то выяснил, что меня просто выманили, чтобы убить. И направили по моему следу того человека, про которого я вам говорила.
- И вы решили вернуться?
- Да, я ехала в Чикаго, но по пути наткнулась на вас… а остальное вы и так помните.
Они замолчали. Герда ощутила, что выдохлась, и снова потянулась к бутылке, чтобы смочить пересохшее горло. Кальдмеер, как ей показалось, напряженно о чем-то размышлял, и Вальдес решила спросить у него:
- Если я скажу вам меня бросить, чтобы не попасть под раздачу, вы ведь этого не сделаете?
Полный муки и решимости взгляд, которым Кальдмеер ответил ей, был до того красноречивым, что Герда на секунду даже испытала нечто, отдаленно похожее на стыд. Закончив пить, она откинулась на подушки. Мысли ее были совершенно расстроены, а всего очарования прекрасно проведенного вечера как не бывало, и Герда не могла решить, что же ей делать дальше.
- Уже поздно, - негромко сказал Кальдмеер и поднялся. - Завтра снова ехать весь день. С вашего разрешения, я вас оставлю.
Он скрылся за дверью душевой, откуда тут же послышался шум воды, и не выходил оттуда достаточно долго, чтобы Герда, полежав немного со сцепленными на животе руками и посозерцав пляску мошек у огня светильника, приняла решение - не слишком-то взвешенное, но казавшееся ей единственной возможной опорой после того, как она последовательно переворошила все самое дерьмовое, что случалось с ней за всю ее жизнь. Остаться после этого в одиночестве было сродни тому, чтобы вновь запереть себя - и на этот раз добровольно, - в той вонючей комнате со спертым воздухом, в памяти Герды навсегда пропахшей тем тошнотворным одеколоном и ее собственной кровью.
Она подошла к двери душевой и толкнула ее, успев заметить про себя, что та не заперта.
========== Глава 10 ==========
Кальдмеер стоял под душем, закрыв глаза и не шевелясь, только подставлял лицо струям воды и что-то негромко бормотал себе под нос. Зная его, можно было представить, что он молится, но Герда почему-то сразу отвергла эту догадку. Хотя в том, что он чувствует себя разбитым и уставшим, сомневаться не приходилось - вид у него был такой, будто он вот-вот упадет в обморок.