― Где ключ, крыса? Я читал твои дневники и знаю, что ты часть операции, чтоб разбудить императрицу. Так что не включай дурочку, лучше сразу скажи, где ключ?
Я стонала, пытаясь справиться с болью. Кровавая слюна текла из уголка рта по отекшей щеке к уху.
― Зря ты молчишь... Поверь, я умею вынимать из людей информацию.
Я наконец-то смогла посмотреть на него. Лис стоял надо мной, широко расставив ноги, и хищно наслаждался моей ломкой.
― Где ключ?
― Я не понимаю, о чем вы.
Удар. По ребрам. Его нога влетела с хрустом то ли скотча, то ли моих костей.
Резко. На вдохе. Взвыла. Попыталась откатиться. Вода, которую я только что выпила, выплеснулась из желудка, будто я дырявый пакет. Зато сбило вкус крови во рту.
Снова удар. Закричала. Невыносимо. Звенящая боль в каждом миллиметре моего тела. И голос Лиса: «Где ключ?»
Последний удар был в висок. Багряная жара разлилась в глазах и поглотила меня.
Руки. Я помню руки. Они сопровождали меня всю мою жизнь: цепочка кистей, ладоней, пальцев, сбитых костяшек, передающих меня от одного этапа жизни к другому. Руки бабушки, обнимающие меня; руки матери, гладящие по голове в приступе гордости; руки моей патронессы, служительницы монархического двора, прикалывающие бант; руки, впервые давшие мне винтовку и первые уроки стрельбы ― это Терри; пальцы доктора Анимагии, вкалывавшие мне в кровь какую-то дрянь, когда раздробило ногу; руки, убившего меня человека. А теперь кулаки Лиса.
Разлепить глаза было больно и сложно из-за отека. Я почувствовала, как резко дернуло ресницы: кровь склеила их с веком. Лис резкими движениями встряхнул меня, подтащил к стене и усадил. Тело взорвалось болезненными ощущениями из-за смены положения.
― Что-нибудь сказала?
― Ничего.
В помещении была женщина. Ее голос доносился со стороны входа в подвал, яркого прямоугольника в этой темноте, манящего свободой и жизнью. Перед глазами все плыло. Глаза слезились и не давали четкой картинки. Темная фигура Лиса была различима в сумраке комнаты только тогда, когда он двигался. Мужчина сделал резкое движение, холод ударил мне в лицо, я вскрикнула от неожиданности. Вода! Это была вода!
Она попала мне в глаза, и стало немного пощипывать. Я, пытаясь вернуть себе зрение, стала часто моргать. Ужасно хотелось стереть влагу с лица, но я была беспомощна.
― Как он тебя разукрасил, ― зацыкала незнакомка.
Голос женщины был неожиданно близким, в паре сантиметров от меня. Затем она стала аккуратно промакивать мое лицо. Я замерла: каждое прикосновение отвечало болью. Через пару мгновений, я уже спокойно могла разглядывать её даже заплывшим глазом.
Это была та самая дамочка, которая, будучи в респираторной маской, чем-то прыснула мне в лицо.
Мы несколько секунд смотрели друг другу в глаза, а затем она тихо приказала Лису:
― Развяжи её.
― Ты уверена?
Она снова заглянула мне в глаза и твёрдо произнесла: «Да».
Лис не стал спорить. Он моментально вытащил из задника кроссовка нож и четкими движениями стал разрезать скотч.
Как только тело почувствовало свободу, боль и онемение моментально сцепились в одно жёсткое адское ощущение. Я заплакала в голос.
Женщина смотрела на меня, не двигаясь.
― Ты точно ей не навредишь? ― внезапно спросил Лис.
― Поверь. Я уже работала так.
― Не люблю вашу химию… ― он громко харкнул на пол.
Я лежала, ощущая себя останками живого существа.
Я была способна только дышать. И то при каждом вдохе в нос втягивалась грязь и пыль с пола.
Женщина присела рядом, а затем кончиками пальцев убрала волосы с моего лица. Почти нежно. Почти ласково.
― Ты понимаешь, чем дольше молчишь, тем больше развязываешь нам руки. Я могу и буду делать с тобой всё, что хочу.