Лис кидается ко мне, запихивая за ремень джинсов пистолет, грубо дергает за руку и снова вскидывает на плечо. Я же вцепилась в гвоздь, боясь потерять его. Лис выбивает ногой дверь, и через небольшой коридор мы оказываемся на улице. Свежесть воздуха, влажность после дождя отрезвляют меня. Моментально становится зябко, а пара упавших холодных, будто льдинки, капель вызывают волну мурашек. Я ЖИВАЯ.
― Остановись... Остановись... ― взмолилась я, желая оказаться на своих двоих.
Лис резко перекидывает меня и ставит в вертикальное положение, откинув к кирпичной мерзко влажной стене.
― Очухалась? ― еле дыша и не скрывая радости, выдохнул он.
Меня повело вниз.
Он грубо схватил меня за подбородок и заставил смотреть в свое лицо. Теперь я, наконец-то, отчетливо могла его разглядеть.
― Нет времени, Нимфа. Идти можешь?
Я чувствовала себя живой. И не хотелось, чтобы он снова меня тащил. Я кивнула. Так у меня был шанс убежать.
Он подхватил меня так, будто я была пьяной. Собственно, наверное, так это и выглядело. Мы быстро вышли на улицу. Лис почти тащил меня на себе. Мимо ездили машины, автобусы, шли пешеходы. Холод пробирался внутрь меня. Пальцы заледенели. Лис прижимал меня к себе, поэтому правым боком я чувствовала пистолет под его курткой.
― Нам нужна машина... ― прорычал он. ― Нужно такси.
Лис паниковал и постоянно оглядывался. Внезапно он дёрнулся с криком и побежал. Я тут же рухнула из-за слабости. Лис, не церемонясь, продолжил бег. Он хотел бросить меня, дернулся в сторону, словно раненный зверь, но всё-таки вернулся, одним рывком подхватил меня и поднял.
Я услышала топот позади, к нам бежали. Внезапно впереди подъехал автобус и раскрыл двери: яркий свет в салоне будто райские врата. Лис тут же побежал к нему. Именно в этот момент я поняла, что сейчас пора. Собрав весь свой страх, я замахнулась и воткнула гвоздь ему в шею.
Раз.
Кровь тут же чернотой полилась из раны.
Два.
Лис, заорав, отпрянул и начал таращиться на меня, не понимая, что произошло.
Три.
Я делаю рывок в сторону автобуса и вбегаю в него.
Четыре.
Словно волна, приближаются люди в черных одеждах, хватают Лиса, и несколько из них забегает за мной в салон.
Пять.
Седая женщина с криком смотрит на меня. Кажется, что звук издают её расширенные от ужаса глаза, а не рот.
Шесть.
Меня заламывают и скручивают. Что-то давит на горло.
Семь.
Свет длинной лампы в салоне и шаблонное улыбающееся лицо с рекламного плаката: «Никакого стресса».
Восемь.
На голову мешок. И меня вытаскивают из автобуса под шум и гам.
Девять.
Я снова в западне.
Катетер волоском введен в мою вену и поставляет лекарство. Мои руки зафиксированы и прикреплены к кровати, чтобы я не могла вырваться. Я лежу в комнате с наглухо зашторенными окнами. Постоянно горит прикроватный ночник. Всё вокруг охристого цвета в шотландскую клетку. Меня сюда везли с мешком на голове и в наручниках. Пару раз я теряла сознание от усталости. Мое тело, которое должно было вырабатывать адреналин, сдалось окончательно. Каждую секунду я ждала, что услышу щелчок затвора и выстрел в голову. Но никто не хотел поставить жирную точку.
Я приходила в себя долго. Тяжело. Сначала наслаждалась, что мягко и тепло. И боль была незначительной. Потом заметила неприятные ощущения в руке и попыталась дернуть; онемевшая конечность еле послушалась, столкнувшись с ощутимой преградой. Я двинула другой рукой ― то же самое. Попыталась поднять обе руки. Всё ясно: на мне наручники. Я обессилено закрыла глаза. Очень хотелось пить.