— Я думал, вам будет интересно узнать, что произошло и как вы очутились здесь?
Я снова повторила, тихо, с большими паузами:
— Вы ничего доказать не можете.
— Да бросьте, Джесс! ― взорвался он. На моем имени капелька слюны, будто искра, вылетела из расщелины между его зубами и исчезла в воздухе. ― Неужели вам не интересно? Да, я не могу доказать! Я не могу приволочь вам труп ворона, не могу вернуть всё назад и отстоять Колодези, но я могу помочь выиграть монархистам, будучи здесь, на этой стороне!
Он резко выдохнул и откинулся в кресло.
— Имя Теренс Руа вам о чем-нибудь говорит?
Я ухмыльнулась: с козырных пошел.
— Конечно. Я о нем писала в дневниках, которые находятся у вас. Так?
— Нет у нас ваших дневников! Вот в чем дело! ― снова заорал Фокс. ― Нет! ОВС опередило! Все ваши гребаные записи теперь у них. И еще неизвестно что, после того, как вас накачивали сывороткой правды...
Я молчала. В голове закрутились шестеренки. Как-то не это я ожидала от него услышать.
— Зато у нас есть вы, Джесс! Поверьте вы, наконец, что мы с вами на одной стороне! Потому что если вы выйдете из этого самолета, то вовсе не в лапы полиции попадёте.
— А если останусь с вами?
— Я обещаю вам встречу с Теренсом.
Солдаты её величества
Самолет коснулся колесами взлетной полосы, и я почувствовала, как мы на мгновение оказались в опасном положении: нос джета был чуть задран. Сердце пропустило удар, и лишь когда тело уже стало прибивать к земле, я смогла вздохнуть. Всё. Приземлились.
Я смотрела в иллюминатор: с какой быстротой пролетала под нами взлетная полоса с трещинками, с отметками, с ограничителями и огнями. Через несколько минут мы замедлились и остановились. Бортпроводница пожелала хорошего дня. Фокс встал и пошел к выходу, Капюшон и Радио стали в проходе, ожидая, чтобы я проследовала за ним.
Я вышла наружу. Солнце ударило по глазам и теплой волной тронуло мою бледную, остуженную ноябрем, щеку. Бортпроводница предупреждала, что на улице тепло: пятнадцать градусов. Но цифры мне не говорили, насколько различны бывают ноябри в разных странах. Для меня здесь было жарко. Я попыталась просчитать, куда мы прилетели. Два часа по воздуху. Тепло. Под нами была вода: море, кусок океана?
– Что вы встали? – не выдержал Фокс.
Я спустилась с трапа и пошла за ним, Капюшон и Радио замыкали. Машина уже ждала в аэропорту. Нас спокойно пропускали, не задерживая и не удивляясь, кто мы и откуда.
Машина была с затемненными стеклами и холодом от кондиционера внутри. Я вся превратилась в зрение — одни глаза, которые жадно шарили по спутникам, по салону, по видам за окнами.
Мечети, пальмы, женщины с платками на головах, некоторые в чадрах, загорелые мужчины. Восток.
— Стамбул. Турция, – пояснил Фокс. Это было, наконец—то, хоть что-то ясное и конкретное со времени нашего разговора в самолете.
— Турция? ― у меня всё онемело во рту. Оказывается, после столь длительного молчания язык становится будто деревянным.
— Да. У нас широкая сеть. Главный офис находится на Принцевых островах. Мы сейчас доедем до причала, а дальше на корабле.
— И там меня ждет Теренс? — злобно усмехнулась я. — Звучит сказочно.
— Тогда вы в сказке, – улыбнулся Фокс. ― Как приедем, вы сами всё увидите.
Я еле сдержалась, чтобы не показать оскал. Как же! Знаем. Тяжело вздохнула: я в ловушке. Меня крадут, пытают, вытаскивают, лечат, передают, прячут. Бред!
Добирались долго. Радио и Капюшон не отходили от меня. На катерах нас стало больше. Мне показалось, что некоторых я уже видела в гостинице. Мы были людьми в черном. Ткань нагревалась на солнце моментально, но сильный морской ветер охлаждал и не давал нам свариться в своей одежде. Все почтительно вели себя с Фоксом. Лишь пара людей держалась с ним на равных. Пять катеров стартанули ― и мы, словно стая, полетели вперед к островам. Ветер задувал в уши, я жмурилась и вдыхала соленый воздух. Иногда мне казалось, что я расщепляюсь на частицы, сама становлюсь брызгами, ветром и солнцем одновременно.