— Из-за того, что ОВС нашли вас раньше, у нас совсем нет времени. Скорее всего, вы им всё рассказали. Сыворотка правды — излюбленный метод.
Я смотрела на него и открывала и закрывала рот, как рыба, вынутая из воды. Во мне боролись ужас и сомнение: разве можно рассказать то, чего не помнишь? То, чего не знаешь? Неужели никто этого не понимает? Я ― механизм! Ключ! А ключи не помнят, под какие замки они сделаны! Либо откроешь, либо нет!
— Я не знаю, что я могла им рассказать, — выдала я.
Фокс до боли сжал плечо.
— Ты должна!
— А если нет? Тоже будете меня пытать?
Я стряхнула его руки с себя, не отрывая взгляда. Думала, что он возмутится или охладеет. Но он лишь мило улыбнулся и кивнул.
— Понимаю, Джесс.
Он отошел от меня, смущенно потупившись в ковер. Затем хлопнул в ладони, снова плеснул себе виски и с командой «Приступим!» включил ноутбук. Процессор компьютера тут же затрещал.
Я кинула взгляд на остывший, так и не выпитый мною, кофе. Медленно подошла к нему и сделала глоток. Едва теплый. Пряный. Со специями, которые раскрывались бы, чуть обжигая язык. Но кофе был теплый, и все специи в нем казались неуместными, тяжелыми вкраплениями.
Я вспомнила своё кафе, начальницу и остальных коллег. Кофе, корица, булочки. По понедельникам круассан девушке с белыми волосами, а во вторник омлет и булочку с маком профессору из университета. И двойной эспрессо стильному парню с сережкой-колокольчиком.
— Можно еще кофе? Этот остыл.
Фокс кинул взгляд на изящную кофейную пару.
— Позже. Я попрошу принести в вашу комнату. А пока нам не нужны посторонние.
Он кликал мышкой и что-то искал. Экран освещал его лицо, делая черты более четкими и резкими.
— Вот. Взгляните.
Я подошла и посмотрела на экран. Там была карта мира с большой несимметричной красной кляксой. Фокс приблизил Евразию, затем ее европейскую часть ― и клякса стала распадаться на красные точки.
— Каждая метка ― найденный нами человек, где он оказался на момент пробуждения.
Он снова приблизил. Германия, Чехия, Польша, Словакия…
— Видите?
Я стояла и смотрела на эти странно распределенные точки. Но ничего не могла понять.
— А теперь? — Фокс нажал на кнопку, и все крайние точки соединились красной линией, очерчивая границы.
— Апостол.
— Именно. Забавно, как наша страна совпадает в этой параллельной реальности с этими государствами. И всё становится ясно. Вы же из Берлина?
Он поставил новую точку, и я поняла, что это совпадает с местом, откуда я была родом, — небольшой городок Динад севернее нашей столицы.
— Каждая точка — это место рождения в нашем мире.
— Именно. Не точка смерти.
Я, щурясь и напрягая воображение, стала вспоминать местоположение Колодезей.
— Крайняя точка. Где-то здесь, — понял меня Фокс и пальцем указал на место между Польшей и Беларусью. — Сама понимаешь, место было очень закрытое.
— Никого родом оттуда, — закончила я за него.
— Увы, да. Только по памяти можем предположить примерное расположение.
Фокс посмотрел на меня в упор.
— Плохие новости в том, что ОВС в курсе, где это место. И держат его при себе. Мы потеряли из-за их интриг человека, который поставлял данные об этом мире в Апостол. Понимаете? Война не кончилась. Она идет! И сейчас на кону, кто из нас первым попадет в столицу и разбудит императрицу! Поэтому важно, Джесс, рассказать, вспомнить, что вы сказали им! Понимаете?
Я кивнула. Правда, не представляла, как это сделать.
— А если не смогу?
— Тогда вам предстоит снова взять оружие и попытаться с нами вернуться в Апостол.
Апостол. Внезапно он стал таким осязаемым. Шпили, каменные стены, белый, опаленный солнцем, цвет, запахи тканей одежд, парфюма, смех, булочки с изюмом и козьим молоком, бесконечные игры детей в Нам. Мгновение ― и я почти вспомнила лица мамы и бабушки, своей фрейлины, императрицы. Яблоневые сады Динад. Черепичные крыши. Януш, соседский мальчишка со смуглой кожей. Влюбленный в меня, даривший клубнику и лаванду. Ушедший на сторону ОВС.
И теперь мне предлагают вернуться в то, что разнесли к чертям.