― Владимир, ― недовольно называет он имя. Видно, что Джек не особо его любит. ― Если к тебе будут приставать, как-то вести неуважительно, сразу говори мне либо Стивену.
Я кивнула. Его серьезный настрой меня напугал.
― Мы будем жить в контейнерах? ― пытаюсь сделать вид, что все нормально.
― Нет. Дальше казармы.
На этом наш разговор закончился.
Казармы находились за контейнерами. Это было пять больших кирпичных домов с отдельной котельной, как пояснил Джек.
― Что это за место?
― Фокс выкупил для базы. Здесь промзона. Склады для транспортировки продуктов по городам.
― Фокс узнал, где колодцы в наш мир?
― Нет. Но это знает ОВС.
Казармы были разделены на комнаты, в которых размещалось до пяти человек. Широкие коридоры, стальные двери.
― Камеры, ― указал Джек на видеокамеры в коридорах. ― Как и на территории.
― Не привыкать, ― вздохнула я.
― Эта территория охраняется лучше, чем все остальные.
― Почему?
― База ОВС рядом.
Я дернулась и посмотрела в серьезное мрачное лицо Джека.
― Фокс планирует напасть на них? Поэтому мы здесь?
Его губы превратились в одну жесткую линию, он отвернулся и ушел от ответа. «Черт, так делал Терри». Было понятно и так, что этот тихий уход ― самое громкое «да».
Он стукнул по двери:
― Это твоя комната. Ужин я тебе принесу. Никуда не ходи.
В этот момент на этаже появилось пятеро мужчин в камуфляжной форме. Они неприятно осмотрели меня с ног до головы с кривыми ухмылками на лицах. В Турции, даже будучи среди солдат на войне, я такого не испытывала: будто ты тут для их развлечения.
Джек сурово проследил за ними, пока те не скрылись.
― Туалет и душ напротив. Но они общие.
Я видела, что Джек не просто переживает за меня.
― Я буду аккуратна.
Он неожиданно взял меня за талию, ободрительно обнял, и в кармане моей черной толстовки стало тяжело.
― Достанешь в комнате. Носи с собой.
― Камеры без звукозаписи?
― Угу, ― кивнул он и открыл дверь моей комнаты.
Я осталась одна. На кровати меня ждали комплект камуфляжной одежды, черно-белое белье, кроссовки, ботинки, полотенца и очередная новая зубная щетка. Ясно, что меня вернули в строй. Я в армии.
Это было так скупо, так мелко, что я ощутила ужас: всего несколько месяцев назад я была свободна, у меня был дом, любимые вещи. Теперь у меня ничего нет. Документы, скорее всего, у Фокса.
Кто-то заботливо оставил белые пластмассовые часы. Наверное, чтобы хоть как-то ориентироваться во времени в этой безликой комнате с окрашенными в зеленый цвет стенами.
Я достала то, что подкинул мне Джек, ― нож, обычный перочинный, складной. От этой заботы навернулись слезы. Капюшон, так я его называла в начале, внезапно оказался самым родным человеком.
За окном была промозглая осенняя серость. Ноябрь, пропахший войной и трупами, стремительно надвигался на меня. Скоро будет декабрь. Зима. Это будет война. Но, возможно, меня уже не будет в живых. Листики, которые еще не опали, дрожали на голых ветках. Черно-коричневая земля с гниющей от влажности травой пугала, как мертвец, у которого открылся рот.
В комнате не было занавесок, поэтому я была как под прицелом у ноября, припавшего к стеклу окна.
Я села на кровать. Их в комнате было пять. Холодные. Ровно застеленные. И чем мне заниматься?
Я достала нож Джека и стала то открывать, то закрывать его.
Интересно, если я себя убью этим ножом, что они будут делать? Но кончать с собой не хотелось. Чертовски хотелось жить.
Я проснулась от тихого стука. В комнате был мрак, так что не сразу поняла, где я. Стемнело, а я уснула после приезда. Стук повторился. Быстро взяв себя в руки, я осторожно открыла дверь. Там был Джек. При виде его я заулыбалась: счастье, что он пришел и вытащил из одиночества.