Новый мир оказался интересней во многом: из-за отсутствия способностей люди вынуждены придумывать им замену, поэтому здесь были компьютеры, телефоны, интернет, самолеты, приборы ночного видения, тепловизоры и прочее. Все способности, которых я лишилась, здесь были придуманы и изобретены. Кроме невидимости. Хотя в новостях читала, что ученые уже изобрели и невидимую ткань.
Но я не жалела. Джессика была красивой. Красивей, чем Алексис, хотя я скучала по своим карим глазам. Я быстро привыкла жить подростком. В какой-то момент испугалась, что стала забывать свою прошлую жизнь, поэтому вела дневники. У меня было три толстые тетради, испещренные воспоминаниями. Мои кровавые слезы, облаченные в буквы. Как-то одну из тетрадей обнаружила «мама».
— Отличные зарисовки! Ты можешь стать писательницей! — нахваливала она. — Я почти влюбилась в твоего Терренса. Он так детально прописан. Но почему ты его так жестоко убила?
— Я его не убивала…
Терренс. Терри. В этом мире он превратился в придуманного героя.
— Я думаю, тебе стоит свести это в единый сюжет и отослать в редакцию. Как тебе? Хочешь, помогу? -- Утешала меня «мама», посчитав, что я расстроилась и стыжусь своего творчества. Она пыталась быть мне другом, она старалась стать ближе к «своей» незнакомой дочери.
— Нет. Прости, я не хочу это публиковать.
— Почему? Это же великолепно! Никогда не думала, что у тебя талант писателя!
«Мама» старалась понять меня. Поддержать. Но это было жестоко.
— Нет. Мой ответ ― нет.
Всеми способами я старалась уйти из дома, проводить меньше времени с этими людьми, которые потеряли дочь. А вскоре съехала от них, закончила непопулярный колледж и стала работать в кофейне, каждый день подавая булочки, сэндвичи и кофе. «Родители» были очень разочарованы моей спокойной тихой жизнью, обзывая старушкой, призывая найти более престижную работу, двигаться по карьерной лестнице. А мне не хотелось. Ничего. Совсем. Глухо. Я никуда не стремилась. Но была в недоумении от того, что происходило. Что же я сделала такого, что мне дан второй шанс? А иногда просто наслаждалась тишиной. Потому что прошла войну, потому что даже спустя двенадцать лет меня мучили кошмары из прошлой жизни, потому что помнила голод и как выглядит двухдневный труп упавшего с неба человека.
В какой-то момент я позволила себе завести отношения, но, как оказалось, избранник был слишком глуп, суетлив и не ценил того, что у него есть.
Меня прельщали мужчины постарше, но в разговоре они оказывались амбициозными, их мозги были заполнены статусностью, достижениями и ненужными старыми обидами.
И всё же у меня была жизнь, самая настоящая: квартира, которую временно делила с лучшей подругой, работа, еда, тепло, мирное небо над головой, много маленьких радостей, а еще дневники и поисковые заметки, которые уже давно бросила вести.
Это был рай, который здесь никто не ценил. Так прошли мои двенадцать лет с того выстрела.
Была суббота другого ноября, здесь она не пахла смертью и землей, а месяц был окутан ароматами корицы, кардамона и кофе. У меня был выходной, и я только что пришла из парикмахерской.
— Ну, как? — я показываю на свои волосы.
Иннес удивленно восклицает:
— Слушай, тебе так здорово!
— Правда? — до этого момента я сомневалась из-за того, что подстриглась так коротко.
— Ты выглядишь как француженка! Такая утонченная! Фея! Нимфа!
Я смеюсь над ее понятием Нимф. В этом мире это вымышленные создания, которых придумали черт-те когда: девочки, живущие в лесах, источниках и горах. Вот уж не думала, что Иннес так меня назовет. Какой грустный каламбур понятий.
— Я купила эклеры и макаруны на вечер.
— М-м-м… Прекрасно! А я достала новый фильм, — Иннес валяется на диване, на ее животе ноутбук, по которому она смотрит новый ролик любимого бьюти-блогера.
— Здорово!
Я блаженно разуваюсь и кладу пакеты со сладостями и остальными продуктами на стул. Начинаю разбирать. Сегодня выходной, и мы договорились провести вечер за просмотром фильма. А затем Иннес должна уйти на день рождения коллеги.