На Кае оказывается очень удобно. Раныль чертыхается про себя и исправляет: Кай оказывается очень удобным средством передвижения. Его шерсть была очень мягкой на ощупь, но в то же время крепкой, что девушка могла спокойно за неё держаться, не боясь вырвать горстку и свалиться вместе с ней наземь.
Кай идёт нарочито медленно, не желая уронить ношу на спине. Раныль же остаётся лежать и болтать здоровой ногой в воздухе.
— Почему ты не отвечал мне, когда я тебя звала?
— Я был занят.
— Прости, что не навещала так долго. Моя бабушка как-то узнала, где я бываю, и теперь не отпускает от себя ни на шаг.
— Я и не заметил, — равнодушно кидает он и подходит ближе к её дому.
— Правда? И ты совсем по мне не скучал? — спрашивает Хан с надеждой в голосе.
— Почему сегодня пробралась в лес? Сбежала? — Раныль кивает самой себе, позволяя сменить тему. Осторожно слезает и пытается поймать баланс, стоя на одной ноге.
— Не важно, — сухо отвечает она, — Уже не важно. Извини, если отняла твоё время.
Уже поворачивается к дому, когда руки касается нечто влажное и тёплое. Кай утыкается носом в ладонь девушки, ластясь. Несмотря на запрет, Кай не видит ничего предосудительного в том, чтобы донести раненую девушку домой. И оставлять её в подавленном состоянии, когда как за утешением она бежала к нему, он не мог.
Не мог и не хотел.
Раныль сразу же догадывается, что он всё понял. Кай вообще удивительно точно определял её состояние.
— Отец пригласил на свою свадьбу, — вздыхает девушка и гладит Кая, стоя на одной ноге.
— Знаю, — Раныль успокаивает его размеренное дыхание, — Ты не должна этого делать, если не хочешь.
— У тебя такое бывало?
— Что именно?
— Тебе приходилось делать то, чего ты не хочешь?
Кай держит долгое молчание перед ответом.
— Много раз, — Раныль могла бы поклясться, что равнодушный тон слегка дрогнул в конце. Благодарно кивнула.
— Спасибо.
— Не ходи больше в лес по ночам.
Кай развернулся и умчал назад в темноту. Раныль застыла с вытянутой в воздух рукой, которой секундой ранее гладила его за ухом.
— Только по ночам? В остальное время можно, значит?
Голос в голове утвердительно хмыкнул, мол, я знал, что ты поймёшь. Раныль довольно улыбнулась. Прямым текстом или нет, Кай выразил желание видеть её. Остаётся только придумать отговорку для бабушки — врать ей не хотелось, однако другого пути Раныль не видела.
Глава VII
Во рту прочно стоял привкус чего-то горького, обжигая язык. Раныль шла мелкими шажками в сторону школы, кончиком ботинка пиная маленький камешек и практически не чувствуя тупую боль на ногте большого пальца ноги.
Погода стояла премерзкая.
Как раз под стать настроению девушки.
Бабушки ночью не было дома, и Раныль пришлось идти в школу на своих двоих. Хан размышляла над тем, что именно так разозлило её прямо с утра.
Тэрим, позвонившая в шесть утра поздравить с днём рождения, невесть откуда об этом узнав, и радостно сообщившая, что готовит сюрприз? Или же новая жена отца, отправившая самое слащавое сообщение из когда-либо существовавших? А быть может, мать, загробным голосом сообщившая, что не сможет приехать как обещала из-за завала на работе?
Как бы там ни было, ничего приятного день не сулил.
— А вот и она! — Раныль устало прикрыла глаза и покачала головой, стоило услышать громкий и до жути довольный голос Тэрим, размахивающей руками с картонным колпачком на голове.
— Поздравляюпоздравляюпоздравляю! — Хан слабо различала слов подруги из-за на удивление медвежьей хватки на вид хрупкой девушки.
— Тэрим…если ты решила сломать мне пару ребёр, то просто знай — они мне ещё понадобятся.
— Ой, — Сон разжала объятия и виновато посмотрела на Хан. Хотя уже через секунду засияла энтузиазмом.
— Это тебе, — и протянула небольшую коробочку.
Раныль удивлённо вытаращилась на старосту, переводя взгляд с лица девушки на подарок и обратно.
— Что ж, не стоило… — смущённо отвела глаза и неловко прочистила горло.
— Ну же, открой! — Раныль приняла празднично оформленную коробочку во вспотевшие руки и потянула за ленточку, распаковывая. Тэрим едва ли не топала ножками и хлопала в ладошки, нервно глядя на одноклассницу.
Ещё бы. Она, конечно же, сначала очень разозлилась на Раныль за утайку такой важной информации, как именины, хотя гнев её сразу же уступил место пониманию и даже какой-то неловкости. Хан бы ни за что сама не призналась, а Тэрим так удачно зашла в учительскую.