Чонин, в принципе, почти свыкся жить дальше, лишь иногда позволяя себе отчаянно выть на луну. Никто не мог ему помочь, разве что временно удерживать на месте.
Вся их неразлучная с недавних пор компания — шесть оборотней и одна ведьма — сидят за дальним столиком в столовой и впрочем-то разговаривают на вполне актуальную тему.
До выпускного осталось не больше двух месяцев и, честно говоря, особого повода для радости не было хотя бы для той же Тэрим. Девушке предстояло отправиться в академию для ведьм, которую Бэкхён ласково прозвал «ведьмин дом». У парней же был очевидный выбор — отправиться в стражники, выбирая лишь, в какую точку страны.
Тэрим, право слово, была удивлена, узнав о существовании академии для ведьм и оборотней, число которых насчитывалось больше одного. И угораздило же её попасть именно в ту, куда идёт и Сехун. Остальные же ребята были ещё в раздумьях.
— Думаю в Пусанскую податься, — мечтательно вздыхает Бэкхён, — А что? Море, море девушек — красота-а-а.
Кёнсу привычным жестом закатывает глаза и продолжает рубиться в свой телефон. Уже начиная закипать, серьёзно, когда Чанёль тыкает в него локтём. А потом шепчет:
— Смотри.
Оборачиваются все и застывают на полуслове.
У входа в столовую стоит раскрасневшаяся Раныль и, судя по мечущемуся взгляду, ищет она именно их столик. А когда находит, то тут же срывается с места.
— Слышали новость? Говорят, у вас в школе новенькая, — сверкает она глазами, — Прямо из Сеула.
Первой подрывается Тэрим, что лезет к подруге с самыми крепкими объятиями и топит ту в своих слезах. Остальные ребята улюлюкают и выказывают приветствие, обнимая одноклассницу по очереди.
Чонин, кажется, не дышал с момента появления Хан в поле его зрения. Он на негнущихся ногах подходит к ней вплотную, позволяя себе подышать ею совсем чуть-чуть.
— Ты говорил мне попробовать жить, как нормальные люди, — задыхается Раныль, заламывая пальцы, — Говорил, вдруг понравится. Так вот, не нравится. Совсем.
Чонин хрипло смеется ей в ухо и смело притягивает её за талию к себе.
Чтобы ещё ближе.
Чтобы дышать и задыхаться ею.
Пока можно.
Пока не отобрали.
Хотя.
Хрена с два он теперь её отпустит. Он честно дал ей выбор, который она сделала. И, видит бог, он не позволит ей теперь уйти. Только не после того, как его выгибало и выворачивало за двоих, недвусмысленно давая понять, что скучает тут не он один.
— Иди ко мне.
Чонин целует её нетерпеливо, глубоко и с нажимом. Прямо так — при всех, в полной учеников школьной столовой, что вообще-то запрещено. Чунмён на правах президента школы вполне может отчитать их, как несмышленых детей.
Раныль слышит мысли парня и улыбается в поцелуй.
«Он не посмеет» говорит она.
«Мы заслужили» говорит.
Чонину будто раскрыли второе дыхание — у него кружит голову от той, что в его руках; той, что льнёт ближе, и, кажется, любит не меньше.
У Раныль перехватывает дыхание от услышанного.
Чонин любит и скрывать этого больше не намерен.
Bonus
Раныль сидит к нему вполоборота и с очень важным видом печатает что-то в своём ноутбуке. Она только из душа — волосы всё ещё мокрые. Её грудь равномерно двигается в такт её дыханию, а запах геля для душа заполняет всю небольшую комнату.
Она раздражённо откидывает мешающую прядь волос и смешно хмурит брови, находя несостыковки в своём идеальном докладе. Кусает большой палец и, кажется, действительно расстраивается.
Чонин глядит на всю эту картину с ленивой улыбкой, совершенно не планируя двигаться с места. Но желание быть ближе слишком велико.
Раныль с головой уходит в свою курсовую работу, совершенно забывая, что её парень вообще-то сейчас сидит в её комнате в общежитии. Разумеется, перелазев через окно. Благо, соседка где-то пропадает.
И вполне естественно вздрагивает, когда чувствует тыкнувшийся в шею нос.
— Ты чего? — Раныль не в силах сдержать внутренний писк, просто смотря на такого Чонина — мягкого, податливого и разнеженного дневным солнцем. Кто бы знал, что он может становиться вмиг пугающе холодным. Но у Раныль, вроде как, привилегия — его девушка, как-никак.
Чонин ничего не отвечает и просто целует, за секунду опрокидывая девушку на кровать. Она смеется, посылая вибрации смеха Чонину в губы. Он улыбается тоже, одной рукой упираясь в мягкую кровать, второй прижимая Раныль к себе.