Так вот. Вот, оказывается, как всё просто и сложно одновременно! Портрет "оживал", реагируя на рыжую девицу, но заметить это могли только сама девица и тот, кто знал о свойствах картины. Кто уже видел подобное. У кого был уже опыт, и не просто опыт общения с портретом, но и другая связь с изображением. Какая?
Да, Карл родился давным-давно, в прошлом веке, в стране, которой уже нет на карте, но не так давно, как запечатленный кистью талантливого художника мужчина, не в одно с ним время.
Да. Подумай, Марина, подумай. Посмотри внимательно. Ты решила, что Брен копирует мимику и движения "неизвестного"? А откуда Карл знал что копировать? Почему тебе, Марина, не пришло в голову, что это его собственное, полученное с генами родителей? Отца?А, Марина? А?!
Когда-то чьи-то свидания закончились не только беседами на комунальной кухне и вежливыми поцелуями в щечку?Это было неприятно! Еще одна башенка хрустального замка мечты с хрустом осыпалась в душе Марины.Одно дело представлять себя особенной, избранной. Совсем другое дело понимать, что она лишь очередная в списке...Отчего-то неприятно было смотреть на старика, в котором теперь Марина находила знакомые черты, ставшие для нее уже нечто большим, чем привлекательными.
Но вопрос вырвался самый глупый, на который способна была девушка.- А тогда он приходил молодым? Карл закатил глаза, перевел дыхание. Почему Саффолка тянуло на таких откровенных дурочек? Даже сквозь время и пространство? Что за проклятие?
- Не обижайся, погоди, - Карл махнул ладонью, приглашая послушать до конца. - Я объясню тебе. В каком бы облике герцог не появлялся в нашем времени, мне кажется, он не прикасался к современным девицам. Я даже уверен в этом.- Пф...- Ты прекрасно поняла, что я имею в виду!- Пф, ещё раз!- Ну, хорошо, пусть будет так: до встречи с тобой Саффолк ни к кому не прикасался.Марина довольно улыбнулась.
-Но тогда вы откуда?
Вот теперь настала очередь улыбаться Карлу Брену.
-Всего два вопроса, Мариночка. Два. Но перед ними я скажу тебе, что портрет "неизвестного" много лет висел в спальне моей приемной матери. Никогда я не видел и не слышал мужского присутствия, как в ее комнате, так и во всем доме. Лишь единственный раз матушка позволила себе чрезмерно эмоциональную сцену, явно связанную с портретом. Но я сышал только ее голос. Только ее! После этого картина была скоропалительно продана, а бедная матушка так и не оправилась и покинула меня слишком рано.
Такие подробности своей жизни Карл Вильямович открывал Марине впервые.
-А теперь вопросы, милая моя.
На следующий день девушка, затесавшись в толпу туристов, пробралась в зал с картиной.
Взгляд Саффолка из-под тяжелых век, казалось, прожигал кожу, герцог ждал Марину. Приблизившись к портрету, она прошептала одними губами.
-Мне думается, Ваше Сиятельство, Вы опоздали больше чем на полвека и, одновременно, поторопились на пятьсот лет?
Марина, почему-то была уверена, что Чарльз Брэндон, герцог Саффолк ее должен услышать.
***
Если портрет - это связь через время и пространство, своеобразный портал из прошлого, то почему нельзя перенестись и из сегодняшнего дня в прошлое? И почему гость из прошлого являлся Марине без картины? Два вопроса.
Конечно, Карл и не надеялся, что девушка вразумительно могла ответить, хоть какую-то версию предложить. Нет. Для себя он уже предположил и даже нашел подтверждение своим мыслям.
Картина действовала как источник, начало, толчок для контакта, выявляла тех, кто способен был стать носителем, передатчиком, маячком. И гость из другого мира потом, привязанный к картине скорее всего в своем времени, шел на конкретный маячок, а не вываливался из холста, как путешественники во времени из дешевых бульварных книжек.
И если этот алгоритм действует в таком порядке, то возможно ли воспользоваться им в обратном? И каким образом?
Но для этого необходимо было осуществить самое главное и самое трудное - встретиться с Саффолком. Где и с помощью кого - было понятно. Но в какой роли?
- Добрый вечер, мне кажется, что ты мой отец? Карл вздрогнул и торопливо оглянулся на зеркало. Сквозь амальгаму на старика смотрел старик. Такой старик, который годился в отцы "неизвестному" с портрета.
"Здравствуй, отец"...Карл Вильямович Брен не плакал, наверное, с детства. "Здравствуй"... Ком в горле заставил закашляться, сдавить рвущиеся рыдания.
"Здравствуй"...Плакать, тем более в голос, в гостиничном номере Марины, при этой молоденькой рыжеволосой простушке было неприлично и унизительно.