Все мы виртуозно умеем находить оправдания. В первую очередь перед самим собой.
А Чарльз Брэндон, 1й герцог Саффолк, зять Его Величества Генриха Тюдора, никогда и ни перед кем оправдываться и не привык.Тех же, что противоречили даже в малом воле герцога, тот судил быстро, жестоко и неотвратимо.
Марго де Бошан, в недолгом браке с сыном герцога носившая родовое имя Саффолк, осуждена была сразу, как только Чарльз дотронулся до надгробного камня. Для всех девочка умерла родами, для Чарльза же девочка предала и обокрала. Найти и вернуть! Наказать!
Но...кто чужому не адвокат, тот и своему не защитник.
Уже найдя место куда сбежала Марго, Саффолк быстро понял, что ошибся со временем. Совсем немного, на каких-то шестьдесят шесть лет. Несущественная малость в сравнении с веками и эпохами. Саффолк пришел и встретил сына. Саффолк всегда знал, что должен обязательно родиться сын. Не встретил свою "жемчужину".Старик же не был полезен совершенно.Простушка Марина возомнила невесть что и путалась под ногами.
Саффолк ошибся временем. И он готов был это исправить, вернуться туда, где Марго жива, а сын совсем младенец! И он больше не осуждал свою девочку.
Когда-то в юности Генрих Тюдор еще делал попытки приобщить дружка по гулянкам к нравоучительным трактатам и богословским книгам. Тоска...Чарльзу больше нравились истории о хитрых правителях и доблестных полководцах. Но не больше часа перед ужином! Иначе можно впасть в ипохондрию и испортить зрение.
Он столько лет называл свою девочку Марго жемчужиной. Чистой и безупречной. Принадлежащей только ему одному.Она такой и была! Мягкие каштановые локоны, убранные под скромную сетку, бледная кожа, окрашенная лишь нежным румянцем на скулах, доверчивые глаза тепло-карие с рыжей каплей у зрачка - Маргарита де Бошан была прекрасна. Тонкая, гибкая и замирающая от первых его смелых прикосновений. Искренняя и безыскусная до трепетного обожания каждой минуты проведенной с ней.
Чарльз играл то подпуская, то отдаляя девушку, а Марго жила каждым мгновением от всего своего маленького, но как оказалось смелого, сердца.
В одно из своих возвращений от, явно начавшей влюбляться, мистрис Марины ‐ неимоверно рыжей, яркой, словно ненастоящей, и одновременно изнутри неуверенной, боящейся и не имеющей достоинства, Чарльз Брэндон вдруг вспомнил цитату из очередного нудного трактата Томаса Мора.
Что дает место состраданию, жалости к человеку, часто с успехом заменяет чувство, которое этот человек не смог воспитать в себе. Различие этих чувства от любви –некоторая снисходительность к предмету сожаления в противоположность уважению, какое внушает тот, кто вселил любовь.
А тому, кого ты полюбил, ты больше не судья.Чарльз Брэндон больше не мог судить Марго де Бошан.
Маленький юркий "зверок горностай" не зря украшает королевские мантии. Историю Алена Кривобородого, герцога Бретани, Саффолк помнил. Как встретил, отступая с отрядом, герцог у грязной мутной разлившейся реки горностая, что бежал и спасался так же от врагов. Да встал у грязного потока и развернулся к преследователям, предпочтя смерть принять, но не в грязь нырнуть."Лучше смерть, чем позор!" Воскликнул Ален Кривобородый и бретонцы повернулись лицом к врагу и приняли бой.
Марго, как "зверок горностай", предпочла шагнуть навстречу смерти, но не оставаться в грязи, которую предложил ей Саффолк. И согрешив с ним, осталась чиста и честна.И нет вины ее в желании уберечь себя и сына. И нет больше оправдания Чарльзу Брэндону, что сам и есть этот мутный поток грязи у ног Маргариты.
***
Свободный выбор
Чарльз опять стоял в часовне аббатства Бери-Сент-Эдмундс, потирая отекшую от удара сиятельного кулака Генри Тюдора скулу, ловил разбитыми губами солёные слёзы. И молчал.
Он заслужил всё от начала до конца. А Мэри не заслужила. В измождённой, измученной тяжёлой болезнью почти старухе, он не узнавал своей жены. Под лопаткой остался небольшой шрам от осколка бокала из толстого стекла, который Мэри запустила в спину уходившего Чарльза. Казалось так недавно. "Будь ты проклят, ублюдок!!!"Что тогда ответил?"Даже если и так, то это не мой выбор, дорогая, а ты выбрала ублюдка себе в супруги и произвела на свет четырех... эээ... ублюдков?"
Не любил Марию тогда. И любил её всю жизнь. Спешил в Лондон к Марго де Бошан, вожделея маленькую глупышку. А сейчас снова стоял над гробом и плакал.
Почему временные качели отбросили его не в авангард захлёбывающейся атаки и не на казнь северян - женщин и детей, а в этот момент?