– Антон – это доктор Разницын? – удивленно выдохнул Марк.
Анна обернулась к экрану, и парень услышал, как с ее губ сорвалось ругательство.
– Не могу вспомнить, когда появилась эта клиника, она – конкурирует с «X.ronos», хотя Амо говорил, что Разницын только возглавил дочернее предприятие, – девушка запнулась на последних словах. Отвернувшись, она вытащила сигарету и, зажав ее зубами, скомкала опустевшую пачку.
– Я думаю, он загадал желание. Интересно только, что отдал взамен.
– Может, у него самого спросим? – вдруг спросил парень.
Анна оглянулась через плечо, туда – куда был направлен взгляд Марка: знакомая иномарка затормозила неподалеку, перекрыв улицу грузным серым корпусом.
– Что ему нужно опять? Буквально час назад он спокойно отпустил меня с блоком памяти! – парень напряженно сжался.
Он по-прежнему не знал, кому доверять, но вновь попадаться гостеприимным наемникам не желал.
– Не знаю. Передумал? – нервно хмыкнула Анна. – В любом случае, он не в ресторан нас позвать собрался.
Девушка раздраженно бросила сигарету в сугроб и потянула Марка за рукав.
«Хлоп!»
Не долетев каких-то пары метров, на землю шлепнулся заряд. Яростный треск электричества, шипение оплавленного снега – на какой-то миг белый шум сотен динамиков стал не различим. Не сговариваясь, Марк и Анна бросились к домам, где виднелись укрытые шапками снега вентиляционные люки. Скользкий лед под ногами громко хрустнул, сработал датчик движения, прямая трещина прошила широким стежком границу между асфальтовой дорожкой и железной дверью. Механизм заурчал, скрипя деталями, и распахнул ворота в подземный гараж.
– Вот здесь, где-то была… – Анна похлопала ладонью по капоту старенького зеленого авто.
Она нащупала неприметную веревочку над колесом и выудила ключ на свет. В считанные мгновения, она распахнула дверь и махнула парню рукой: «Залезай». Дремлющее радио приободрилось, завело какую-то песню, но тут же с клекотом оборвало само себя, переключившись на любительскую станцию, где хорошо поставленный голос начитывал в фонящий микрофон армянские стихи. Анна завела авто и, ловко накинула на руль пристегнутый к руке ремешок.
– Это машина Амо, – растерянно проговорил Марк.
– Она ему больше не понадобится, – грубо ответила девушка и резко тронулась с места. Завизжали покрышки, из-под колес брызнул грязный снег, машина рванула вперед.
– Мне нужно вспомнить все. Хватит уже тянуть, – Марк осмотрелся в салоне, заглянул зачем-то под кресло, и оглянулся назад. Серой тачки Антона видно не было.
– Тогда чего ждешь? Самое время, – парировала девушка.
– Я только надеюсь, что все не станет еще хуже.
– Куда хуже?
– А ты умеешь успокоить…
Марк устроился поудобней, пристегнулся и достал, наконец, носитель из кармана. Странный черный блок, слегка шершавый – обыкновенный. Удивительно было осознавать, что именно в нем хранились самые сокровенные, ценные, желанные и опасные мысли. Не мешкая, чтобы не передумать, парень вытянул шнур, накинул на голову предохранительный обруч и подключился к блоку памяти…
Сшитый из цветных заплаток космос окутал тело парня, поглотил его, стал частью целого.
Отмотка ленты, смена кадра.
Чья-то рука вырывает из головы блок памяти и выталкивает парня из машины в снег. На доли мгновения он успевает обернуться и заметить захлопывающуюся дверь, но резервный слот не успевает включиться в обход разорванных контактов. Холод омерзительно и фамильярно принимает новую жертву в свою купель.
Щелчок, настройка объектива, вспышка.
«Я не хочу тебе вредить», – опустивший плечи Амо сидит на своем любимом диване.
Его окружают обрезки бумаги, раскрытые книги, растрескавшиеся карточки с электронными чернилами.
« То, что ты хочешь сделать… невозможно. Ты можешь быть счастлив уже сейчас, счастлив, как я.»
«Мы разрабатывали план вместе, я верю в него. Отдай носитель моей жене, она вытащит меня, как только все закончится».
Звук зажеванной магнитной ленты. Остановка съемки.
В комнате темно и душно, но парень не решается встать, чтобы настроить климат. Мягкое глубокое дыхание рядом, горячая влажная кожа под ладонью, едва слышимый гул генератора. Марк в тайне гладит волосы жены, пока та спит, любуется обнаженным загорелым телом, вовсе не совершенным, но желанным и любимым. Парень вдыхает родной запах, проводит пальцем по кривому шраму на предплечье девушки.