— Очень приятно, фройляйн Хильда. Буду рада защищать вашу жизнь. — Зеленоглазая шагнула к немке, протягивая руку. Говорила она по-немецки, без запинки, но с сочным, легко узнаваемым британским акцентом… Даже нет, не британским — именно что английским. Уж это де Мезьер, имеющая массу знакомых среди европейской золотой молодёжи, могла определить без труда. Голос «папенькиной овчарки», как её сходу окрестила Хильда, оказался молодым, но не слишком звонким — имелись в нём низкие нотки, слабо вяжущиеся с хрупким телосложением.
— Как вас называть-то? — Фыркнула девушка, и не думая отвечать на рукопожатие.
— Джейн Доу, фройляйн. — Англичанка, ничуть не изменившись в лице, опустила ладонь и наклонила голову.
— Я знаю, что значит это имя. — Хильда вздёрнула подбородок и криво усмехнулась. — Так называют неопознанные трупы в полицейском морге.
— Вы правы. — Телохранитель подняла взгляд и посмотрела клиентке в глаза. Кажется, уголки её губ дрогнули — но это была даже не тень улыбки, скорее намёк на эмоцию, которая могла эту улыбку породить. Слабый намёк. — Если вам угодно знать, Джейн — моё настоящее имя. А фамилия не столь важна.
После первого знакомства и отъезда отца они с охранницей практически не общались — но с каждым днём та раздражала Хильду всё больше. Англичанка поселилась с ней на одном этаже, буквально через дверь, и постоянно маячила где-то поблизости, не мешая, но и не пропадая из поля зрения — эдакий молчаливый чёрный призрак. Лишь в своей комнате де Мезьер её никогда не видела, но девушке вечно чудилось, что Джейн торчит прямо за дверью. Однажды вечером, когда уже проснувшаяся, но не придумавшая пока, чем себя развлечь Хильда уныло и бесцельно бродила по особняку, чувствуя себя заправским зомби, зеленоглазая неожиданно возникла прямо перед ней — как из-под земли.
— Фройляйн, позвольте вопрос. — «Овчарка» привычно склонила голову.
— Валяй. — Буркнула девушка, после сна ещё не успевшая набраться желчи и неприязни ко всему мирозданию.