Комнату для брифингов Мишель покинула, прислушиваясь к новым ощущениям. Комбинезон, подаренный инженерами, немного жал в бёдрах и талии, но за этим исключением носить его было не просто удобно, а приятно — во всяком случае, приятней обычной полевой униформы. Внутри не ощущалось никаких швов, материал мягкой подкладки плотно прилегал к коже, а включенная для пробы система терморегуляции поддерживала комфортную температуру. Лежать в таком костюме в засаде, пожалуй — сплошное удовольствие, нужно только нанести камуфляж… Правда, мысль о том, что костюм ещё недавно, по сути, был чьей-то шкурой, вызывала определённый дискомфорт.
— Следующего мутоида постараюсь застрелить точно в глаз, чтобы ребята Маркуса и тебе такую же штуку пошили. — Сказала она Энн в коридоре. Та не успела ответить — вышедший следом Краснов вдруг тронул снайпера за плечо и негромко произнёс:
— Капитан Хенриксен, пройдёте сейчас со мной в биологическую лабораторию. Капитан Лайтман, вы тоже.
— Да, сэр. А что-то случилось? — Старшая канадка отдала свёрнутый мундир напарнице, кивком показала ей возвращаться в квартиру. Откинув полы лёгкой куртки, застегнула на талии пояс с кобурой.
— Случится. — Таинственно усмехнулся полковник и первым зашагал в сторону научного блока. Капитаны переглянулись за его спиной, но поспешили следом, не задавая больше вопросов. Уже у дверей биологического отдела командующий сказал, берясь за дверную ручку:
— Мне кажется, мы сегодня сможем побеседовать с нашим пленником. Я бы хотел, чтобы вы понаблюдали и, возможно, поучаствовали.
— Он заговорил, сэр? — Приподнял брови Джеймс. — Не буду спрашивать, как биологи его заставили, однако — на каком языке?
— О, всё не так просто, капитан… — Хмыкнул Николай Николаевич.
Доктор Солнцева явно ждала гостей — услышав скрип створки, она встала из-за компьютера, за которым что-то печатала, кивнула им:
— Всё готово. Субъект бодрствует.
— Прошу прощения, но всё же — как мы собираемся с ним общаться? — Мишель решила поддержать любопытство сослуживца.
— Если всё получится — без помощи языка. — Ответила вместо Краснова учёная, взмахом руки приглашая пройти к бывшему чулану в дальнем углу ангара. Тесное помещение снабдили запирающейся снаружи стальной дверью, превратив в импровизированный изолятор.
— Простите? — Чуть наклонила голову канадка.
— Во время тревоги, устроенной недавно господином Лайтманом, я, кажется, сильно напугала нашего пленника, войдя в камеру с пистолетом в руке. — Пояснила доктор, лязгая засовом. — У него случился… наверное, эмоциональный всплеск. И я ощутила его страх. В прямом смысле. Несколько следующих дней мы проводили опыты и убедились, что сектогит… скажем так, может ограниченно передавать свои мысли и эмоции окружающим.
— Телепатия? — С нескрываемым скепсисом уточнил Джеймс. — Знаете, поверить в инопланетную жизнь не так сложно, но вот это уже скорее по части мистики и эзотерики…
— А я и не говорю, что мы разобрались, как это работает. — Солнцева с натугой потянула на себя толстую створку, мужчины поспешили ей на помощь. Хенриксен в это время отступила назад и положила ладонь на кобуру, внимательно следя за открывающимся проёмом. — Просто… уф-ф, спасибо… это есть, от фактов не убежишь. Он нас понимает, а мы в некоторой степени понимаем его.
— И этим нужно пользоваться. — Добавил Николай Николаевич, первым переступая порог. Щуплая серая фигура поднялась ему навстречу с лежанки. Полковник остановился, пропустив в камеру капитанов, заложил руки за спину. Медленно, раздельно произнёс:
— Итак. Начнём с малого. Кто вы такие?
Серокожий гуманоид несколько секунд смотрел на Краснова своими огромными, немигающими глазами. Потом перевёл взор на его спутников — Лайтмана, сохраняющего завидную невозмутимость, и Хенриксен, которая так и держала ладонь на талии, поближе к пистолету. Поизучав немного их, встретился взглядами с Елизаветой Васильевной… и абсолютно по-человечески развёл руками. Пришелец несомненно понял, что к нему обращаются, но вот был ли это ответ на вопрос?
— И что это было? — Полковник обратился к Солнцевой, не отводя глаз от сектогита. — Он не понял или не знает?
Прежде, чем доктор успела открыть рот, пленник сделал шаг к командующему и тот… часто заморгал с откровенно растерянным выражением лица. Мотнув головой, вдруг усмехнулся и произнёс с непонятным удовлетворением:
— Я чувствую голод, хотя обедал недавно. Но какой-то… призрачный. Не грани сознания. И мне вспомнилась отбивная, которую я ел, наверное, с месяц назад. Просто вертится перед глазами — прожаренная, аппетитная. Хотя теперь, когда я сосредоточился, образ размывается, уходит на второй план… Немного мешает думать.