Отец сказал, что много лет назад в Австралию уехал его лучший друг. Все его дети, кроме одного, старше меня, но мие это неважно. Наверное, там будет ужасно весело. Конечно, я безумно боюсь змей, но они мне не помеха. Австралия... Свобода... И все, что под этим понимается. Мы летим пятнадцатого числа. Уже через неделю. Я не могу дождаться, начинаю дергаться.
На школу мне плевать, я все равно пропустила большую часть года. Но поступок отца, его идею, как шантажировать нашу директрису, я считаю клевой. Дело в том, что в начале года она ему позвонила и спросила строго-доверительным тоном, будет ли он против, если его дочь, то есть я, не получит уроков этики. Комбинация предметов так сложна, что с точки зрения расписания это невозможно, и так далее... Моему отцу было, конечно же, глубоко плевать, есть у меня этика или нет. А теперь это вдруг пригодилось. Потому что если он расскажет об этом в Министерстве культуры, то у доброй госпожи директрисы, длиннющее имя которой я не могу запомнить с тех самых пор, как пришла в эту школу (то есть уже четыре года), будут проблемы. Она не сможет отказать моему отцу в просьбе освободить меня от занятий до конца года.
Вторник 9 июля 1996
Все правильно! Сегодня отец был в школе. Директриса сказала только, что он должен поговорить с моей классной. А та что сделает?! Если бы у меня были плохие оценки, она могла бы что-то возразить. Но я хороша во всем, кроме математики. Это значит, в среднем у меня четверки, а это, как мне кажется, вполне нормально. Конечно же, рассказав о своих дальнейших планах, я поставила весь класс на уши, ведь мне и так только что пришлось объяснять, где меня носило целую неделю. Ребята сказали, что я должна прислать им открытку. По-моему, они постепенно начинают считать меня странной, потому что я хожу в школу чуть ли не раз в две недели, а появившись, тут же снова вынуждена исчезнуть.
Осталось всего шесть дней. Все время думаю, что брать с собой.
Амелия действует мне на нервы своей постоянной трепотней про этого глупого Аша! Я и правда рада, что какое-то время мне не придется слушать всю эту чушь.
Получается, что Амелия выиграла нашу женскую войну. Дело в том, что все мы когда-то давно, в младенческом, считай, возрасте, постоянно рассуждали о том, у кого из нас первой появится настоящий мужчина. Победила Амелия. В этом
нет ничего страшного, потому что ни у Фиоиы, ни у Никки парня пока еще нет. Плохо станет тоща, когда лет в пятьдесят я все еще буду одинока, то есть потерплю абсолютное поражение, а Никки и Фиона давно расторгнут третий брак, и на их горизонте уже будет маячить новый мужчина. К счастью, до этого у меня еще есть время.
Если говорить честно, то я не хочу, как, например, Каро, иметь тысячи мужчин. Лучше иметь одного, но настоящего!
Сегодня после школы я сразу же пошла к Рами- ну. Теперь я часто к нему захожу. Он классный. Если хотим, то трещим как сороки, а если нет, то молчим. Мне у него хорошо, больше всего я бы хотела прямо сейчас поселиться у него, но я боюсь попросить. Не дай бог, он тут же начнет задаваться и вообразит, что мне от него что-то нужно. На фиг он мне сдался, просто мне нравится, что он все тонко чувствует, что он такой заботливый! Считай, мой второй отец, ведь ему уже семнадцать. Я так рада, что со мной возится взрослый парень! Я думаю, он даже не подозревает, что мне в октябре только еще исполнится четырнадцать.
Когда сегодня ночью я шла домой, я встретила Юлиуса. Он со мной поздоровался.
Четверг, И июля 1996
В школе сегодня все было ужасно. Наш учитель информатики, господин Кришич, выставил меня сплошной свиньей, потому что мы с Сандрой опоздали после маленькой перемены на семнадцать минут. Он дико покраснел и страшно орал. И, как всегда, начал угрожать, что напишет нам замечание. А ведет он себя так мерзко только потому, что прекрасно знает — меня его монотонный предмет нисколечко не интересует. Как только речь заходит о компьютере, я специально выставляюсь полной идиоткой, чтобы не заниматься такой фигней. Это начинается каждый раз вместе со звонком на урок. Целых десять минут я делаю вид, что понятия не имею, как эта штука включается. (В это время он всегда грозится написать мне замечание.) Если он впадает в ярость и сам что-то там устанавливает, бормоча какую-то чушь про дисковод и базу данных, я все время кликаю на самую простую из всех графических программ (хороших программ в нашей школе, понятное дело, нет) и рисую до тех пор, пока он не заметит. Чаще всего от моей работы он приходит в такой восторг, что туг же заставляет меня ее распечатать и вешает на стену. (Тогда замечание считается недействительным!) В эту минуту господин Кришич кажется мне ужасно милым.