За это время я успела сцепиться еще с одним ребенком Гизелы. С Барбарой. Ей пять лет, и она почти такая же дура, как маленький жирный Константин. В воскресенье Барбара сидела у нас в гостиной и разрисовывала наш диван светло- ^ зеленым фломастером. Я тут же выхватила этот фломастер у нее из рук и наорала на нее, потому что считаю, что это уж слишком. А Барбара, конечно же, начала реветь. И тогда меня обругала Гизела: что это мне пришло в голову орать на ее ребенка. И тут я высказала этой кошелке все, что думаю про ее проклятых деток. С тех пор Гизела терпеть меня не может.
Я так рада, что еду в Штаты и какое-то время не увижу этих героев фильма ужасов! Может быть, к тому времени, как я вернусь, все уже закончится. Как бы я этого хотела!
Суббота, 23 августа 1997
Сегодня мы с Рамином, Фионой, Никки, Даниэлем, Миркой и Доми устроили отвальную. Было очень весело, потребление наркотиков оставалось в пределах разумного. По крайней мере, что касается меня. Никки снова тошнило.
Теперь нам с Амелией осталось провести в Германии всего три дня, а потом мы наконец летим.
Гизела, Константин, Барбара и Гуннар, ее старший, раздражают меня все больше. Не проходит и дня, чтобы они меня не достали. Гизела постоянно является пирогом из натурпродуктов и тремя монстрами и просит политического убежища. Чаще всего это происходит в то время, когда отца нет дома, так что вести с ними борьбу приходится мне. Гуннар не такой мерзкий, как его братец и сестричка. Он никогда ничего не говорит. Я думаю, что он вообще не умеет разговаривать, хотя ему уже семь лет.
Хорошо, что я скоро уезжаю, а то эти недоумки доведут меня до ручки!
Среда, 27 августа 1997
Мы с Амелией в самолете. Какое великолепное ощущение — лететь где-то над Европой одним, без взрослых!
Вчера мы совершили нашу традиционную прощальную вылазку на лошадях. К сожалению, попали в сильную грозу, и пришлось галопом скакать обратно. Пикассо и Рина совсем вспотели, мы даже отвели йх в солярий. Надеюсь, Пикассо не простудился не то что я. У меня насморк, вот так- то! И это летом!
Еда в этом самолете такая же, как и тогда, когда мы летели в Австралию. Она воняет, очень горячая и, видимо, в вытошненном виде имеет тот же самый вкус, что и изначально. Рядом со мной сидит американец лет двадцати. Он из Вашингтона, очень симпатичный и сейчас опять мне улыбается. Может, еще раз с ним поговорить? С Амелией не очень поговоришь, она спит.
Положение на данный момент: скорость 433 км/час, высота 8000 м, температура минус 40 (за бортом, конечно).
Суббота, 30 августа 1997
Мы действительно целыми и невредимыми добрались до Штатов. Наша максимальная скорость между Копенгагеном и Нью-Йорком составляла 914 км/час, максимальная высота 8100 м, а холоднее всего было где-то над Атлантикой: минус 56 градусов Цельсия!
В аэропорту нас с Амелией встретила Линда. По дороге к Линдиному дому мы смогли увидеть Статую Свободы и решили, что позже обязательно нанесем ей визит.
Какое здесь классное место! Спешные шикарные виллы. Вокруг каждой виллы гигантский участок земли, все газоны вылизаны и причесаны, а вокруг каждого участка несколько огромных старых деревьев. Вилла Линды и Эрла расположена между большими лугами, на которых пасутся лошади благородных кровей.
У Линды есть собака, она похожа на черно- белую щетку для унитаза. Когда Линда открыла дверь своего огромного дома, Вантуз (так зовут собаку) раз двадцать пролетел через гостиную. Эта гостиная метров восемьдесят, больше, чем наша с отцом квартира. Вантуз летал от стены к стене, пока Линда не начала беспокоиться — ведь он уже буквально задыхался.
Потом она показала нам нашу комнату, на втором этаже. Красивая и светлая! Мы с Амелией разложили вещи и обменялись первыми впечатлениями. На улице был небольшой ветер, ничего страшного. Может быть, перед грозой. Мы вышли из комнаты к ужину. Кода мы внизу ужинали вместе с Эрлом и Линдой, наверху кое-что произошло... И никто из нас ничего не заметил.
Мы с Амелией устали, попрощались с хозяевами и отправились наверх. Я съела много маленьких кусочков дыни, но все равно чувствовала себя хорошо. У меня не было ощущения, что я переела. Классно! Как давно я не ела без угрызений совести!
Ничего не подозревая, Амелия открыла дверь нашей комнаты и вдруг завопила. Тут и я все увидела. Пол был усыпан осколками и листьями. Окно разлетелось вдребезги и в нем торчал сук кедра. Я тут же помчалась вниз, чтобы рассказать все Линде и Эрлу.
Уже пятнадцать лет здесь не было ни одного торнадо. А стоило приехать мне, как сразу же произошла катастрофа! Мы с Амелией перебрались во вторую комнату для гостей, слабо надеясь, что торнадо больше не вернется.