Чего я не хочу, так это каждый день видеть Карлотту и Луиса. Но с этим испытанием мне придется смириться, если я буду переезжать, потому что у зеннингерш работают только Карлотта и Луис. Ясное дело, с Луисом я как-нибудь справлюсь, но вот с Карлоттой?.. Почему-то мне кажется, что это будет совсем непросто.
Пятница, 5 февраля 1999
Всю неделю я клянчила у Яноса, чтобы мне разрешили переночевать у моей кузины с субботы на воскресенье. Естественно, ночевать я хочу не у Жасмин, а у Симона. Я поняла, что просто так мне никто ничего не разрешит, поэтому я сделала попытку впутать свою кузину. «София, это не вопрос, ты, безусловно, можешь переночевать у своей кузины, но я тебе уже тысячу раз сказал, что ты должна нас с ней познакомить. Мы не можем от- . . пустить тебя ночевать неизвестно куда, мы долж- м ны посмотреть, с какими людьми ты общаешься, понятно?»
Господи, как мне надоела вся эта общинная тягомотина! Пришлось звонить Симону и объяснять ему, что ничего не выйдет. Он был страшно разочарован, это я сразу заметила. Я тут же набрала номер Жасмин, чтобы уговорить ее представиться нашим. Но кто торчит дома в пятницу вечером, кроме меня?
Понедельник, 15 марта 1999
Снова сижу в комнате для самоподготовки и стараюсь вести себя как можно незаметнее. Аде- ла все время посматривает на меня с глупым видом, боюсь, что она подойдет и спросит, сколько я успела выучить за это время. Где-то в середине февраля Жасмин меня навестила. В следующие же выходные мне разрешили переночевать у нее (у Симона). Оказалось, что Жасмин выглядит достаточно серьезно.
Один раз в месяц бывают «домашние выходные». Большинство навещают свои неполноценные семьи. Но я теперь все время буду уезжать к Симону.
Меня очень волнует, что я сижу в этом общежитии взаперти. Время от времени для Валерии делают исключение, и она имеет право в выходные возвращаться в двенадцать часов. Мне никогда не продлевали время, потому что я «постоянно» (один раз в месяц) ночую вне стен общежития.
Теперь мне дают дополнительные уроки по бухучету. До сих пор все самостоятельные по этому проклятому предмету я писала на двойки, и если бы не существовало экономической математики, которой я могу уравновесить свои успехи, мне бы ни за что не выдержать испытательный срок.
Суббота, 20 марта 1999
Меня от всего этого тошнит! С тех пор как Виви уехала, меня ни разу не тошнило, но в данный момент одновременно скопилось так много всяких гадостей! Если бы меня уже давно не просветили по поводу последствий, которые имеет здесь, в общежитии, рвота (например, постоянные вопросы, почему ты снова пытаешься привлечь к себе внимание, почему ты не хочешь выздороветь и т. д.), то я бы с удовольствием очищала свой желудок, потому что от всего происходящего зверски мутит.
Не знаю, что за гадкий сегодня день... Может быть, это день послания Иова? Но без шуток, мать Фионы покончила жизнь самоубийством! Сегодня утром мне позвонила Мария и всё рассказала. Как я рада, что уехала из нашей деревни и не принимаю участия во всей этой гадости, как тогда, с мамой Амелии. Мне страшно не хочется иметь к таким вещам хоть какое-то отношение! С Фионой, Никки и всеми остальными контакты постепенно сходят на нет. Расстояния и дела... Кроме того, у меня такое чувство, что Фиона и Никки не смогут правильно понять мои проблемы. А вот с Амелией и Рамином у нас до сих пор все в порядке. Они понимают, что я теперь уже не та же самая София, которая была раньше. Я изменилась и повзрослела. Я познакомилась с массой людей, и теперь уже
мы стали совсем разными... Совсем-совсем! А вот Фиона с Никки как-то не могут с этим смириться.
С тех пор как я уехала, я старалась избегать нашей дыры. Не хотела видеть никого оттуда и не хотела, чтобы они видели меня. Я все время представляла себе, что они говорят обо мне (обо мне, психе). Но теперь... Я поеду к Фионе и попытаюсь ей помочь. У ее матери была та же болезнь, что и у моей, это мы всегда знали. Но никогда об этом не говорили. Я прекрасно понимаю, что помочь ей по-настоящему не смогу, но зато смогу дать ей почувствовать, что она мне _ . _ небезразлична. Сейчас ей это очень нужно. Мне тоже нужны подобные подтверждения, иначе я чувствую себя одинокой и пустой. Вот по этой причине в выходные я должна ехать в «город ужаса».
Но не только по этой! Моя мать прервала лечение! Не знаю почему, не знаю когда, не знаю, пьет она сейчас или нет. Она мне позвонила. В первый раз, после того как я уехала, она дала о себе знать и сказала, что хочет меня видеть. Конечно, я тоже хочу ее видеть. Это не вопрос. Но я так боюсь! Если она снова напьется, то мой визит станет настоящей катастрофой. А если она будет врать, нести какую-нибудь околесицу или будет за меня хвататься, все окажется еще хуже. Я не смогу сдержаться.