Минут через пятнадцать, в дверь постучалась София. Отпустив Клару обедать, и усадив вторую сестру на место ушедшей, принялся слушать её рассказ, который почти ничем не отличался от первого.
Сразу после рождения, мать отдала близняшек в специальное детское правительственное учреждение. Института семьи больше не существовало как такового, поэтому были созданы подобные заведения.
Обычная гражданка не могла надолго оставить работу и заниматься детьми. Государство одноразово выплачивало некоторую сумму родившим женщинам. И предоставляло различные льготы.
Это хороший старт, потому многие девушки пытались начать взрослую жизнь именно таким образом. Ещё можно было сдавать грудное молоко, также за неплохие деньги.
Существовал способ получить крупную сумму, согласившись на операцию изменения пола ребенка, однако это так же влияло на здоровье матери. В специальных хранилищах на данный момент хватало семени, поэтому пока, это решением считалось добровольным. Соглашались немногие, готовые ради денег рискнуть здоровьем.
Родившихся мальчиков сразу помещали в специальный инкубатор, потому что они были очень хрупкими и слабыми. Почти всё молоко, что сдавали женщины, поступало в эти инкубаторы. Смеси, которыми кормили младенцев-девочек, часто не принимались хрупкими мальчиками, иногда такое кормление даже заканчивалось летальным исходом.
Почему-то рассказы обеих сестер всё время упирались в финансовую сторону вопроса. Возможно, суть крылась в трудном детстве. Или тяжелой жизни в это непростое время.
Ещё минут через десять явилась Карина. Девушка прикатила тележку с едой. Усадив и её на кровать, я продолжил слушать историю Софии, разбираясь с привезённой пищей.
Рассказ о детстве близняшек, напоминал историю из какого-то фильма, где детей-беспризорников готовили для работы диверсантами. С самого рождения определяя их судьбу как военных, либо телохранителей. Или других подобных профессий.
Так отсутствие мужчин повлияло на уклад жизни, направляя девочек по нужному государству пути с первых лет жизни. Моё внимание вдруг привлекли брошенные невзначай Софией слова «обязательная дефлорация».
Когда я попытался уточнить о чём она говорит, девушка растерялась. Зато Карина заговорила, как прилежная отличница, отвечающая на уроке. Оказывается, всех девочек в возрасте четырнадцати лет, заставляли проходить осмотр на возможность иметь в будущем детей.
И после него, хирургическим путем, совершались соответствующие действия. Так как вступить в половые отношения с измененным мужчиной шансы стремились к нулю, чаще всего происходило искусственное оплодотворение. Да и многие мужчины этого мира попросту оказывались неспособны преодолеть даже такую, «несущественную преграду». Потому от всего лишнего избавлялись заранее. Прагматичный подход.
Хорошо что к этому моменту я уже поел. Ничего такого, просто к подобным подробностям жизнь меня не подготовила. Вдруг зевнув, я почувствовал сонливость. «Пожалуй, информации для одного разговора достаточно», поднимаясь, потягиваясь, я обратился к девушкам:
— Видимо, я устал больше, чем думал. Давайте завтра ещё поговорим. А сейчас, вам бы тоже не помешало отдохнуть. Больше никуда выходить я сегодня не собираюсь.
София и Карина покинули комнату, и я улёгся в кровать с книгой в руках. Эта, вторая книга о войнах, оказалась не столь интересной. Читалась медленно, через силу. В ней встречались детальные описания кровавых сцен, которые, по моему мнению, не следовало «в красках» расписывать.
Убирая в сторону книгу, так и не дочитав нелицеприятную сцену очередного убийства, я решил вздремнуть. И как только закрыл глаза, мгновенно провалился в сон.
Именно так, в этот раз не чёрная тьма, а самый настоящий красочный сон вторгся в угасающее сознание.
***
Что за дела? Я полностью осознаю себя, хоть и понимаю, что это сон. Это похоже на те, первые воспоминания, этого тела. Я вижу всё и слышу, но не чувствую и ничего не могу сделать. Как фильм из глаз другого человека. Того самого, в чьём теле сейчас находится мой разум. А раз теперь это моё тело, стоит постараться воспринимать его как себя.
Итак, я почему-то привязан к какому-то, похожему на кресло дантиста, устройству. Множество ремней сковывают мои руки, ноги и даже голову. Скосив взгляд, я вижу ещё два таких же кресла, с двумя, похожими на меня мужчинами в них. Они тоже, по рукам и ногам связанны.
Интересно, в этом мире же нет нормальных мужчин кроме меня. А эти двое, хоть и старше лет на десять-пятнадцать, выглядят вполне нормально. С такой же развитой мускулатурой, правда их тела так же покрыты шрамами, как моё.