Радовало только одно – рана на ноге затянулась сама собой. Но я всё ещё чувствовал боль, опираясь на неё. Запасов еды на промышленном складе, естественно, не нашлось, поэтому София отправилась что-нибудь раздобыть. А я пока выпил всю принесённую с собой воду и жаждал большего.
Девушки на меня старались не смотреть. «Ещё бы – видок у меня тот ещё. Грязный, одежда порвана, вся в крови, а тело в синяках и ссадинах», лишь грустно посмеивался про себя я
София вернулась через часа два. Притащила кучу еды. С ней «притащилась» и Лена. Женщина имела помятый, уставший вид. Не такой как у меня, конечно, но ей тоже, видимо, пришлось несладко. Пока я жевал, она смотрела на меня хмурясь, что-то обдумывая. Наконец дама не выдержала и заговорила:
— Что планируешь делать дальше, ничейный? Мой дом ты разрушил окончательно. Не представляю, где брать деньги на его восстановление. Подружки, которые за тобой приходили, придут снова. И в следующий раз, думаю, подготовятся получше.
— Не ничейный. Тим я. Свой собственный. У меня тут, после твоих слов, и столь явного проявления любви, со стороны тех дамочек мысли интересные возникли. Если всё получится, новый дом тебе купим.
Не переставая жевать, заявил я. Все удивлённо воззрились на меня. «Ну а что – будем приспосабливаться. Раз уж я твёрдо решил, что это теперь мой мир, и моё тело», хмыкнул про себя я.
План мой, кстати, Лена оценила. В конце, на её лице даже нарисовалась хитрая полуулыбка.
— Пойду с людьми нужными пообщаюсь. Сколько ты ещё планируешь пребывать в таком состоянии?
Спросила она.
— В прошлый раз уже на следующий день мог ходить нормально. А если два дня – то и бегать начну и прыгать.
Я широко улыбался, разбитыми губами. Лена скептически оглядела меня, но ничего не сказала. Развернувшись, ушла. Даже не попрощалась. «Жаль тут душа нет и с одеждой бы чего-нибудь придумать», с этими мыслями я прилёг, закрывая глаза и отключился.
Вот только тьма без сновидений на этот раз не наступила. К сожалению. Ведь к ней я успел привыкнуть, а сны в новом теле приятными назвать уж точно было нельзя…
***
— Стоять. На. Месте.
Слышал я голос женщины в роговых очках. Она вонзила в мою руку шприц с какой-то жидкостью. Вливаясь в вену, жгло будто это жидкий огонь. Однако я не двигался. Она вытащила иглу и развязала жгут.
— Беги.
Приказала учёная, и я побежал. Передо мной находился вход в огромную трубу, примерно трёх метров в диаметре. Труба имела около километра в длину и заканчивалась тут же. Когда я в двадцатый раз выбежал из неё, женщина приказала остановиться.
Она усадила меня в какое-то медицинское кресло. В вену на руке вставили иглу с трубкой и по ней начала утекать моя кровь. Не знаю сколько её выкачали, но голова начала кружиться. Иглу вытащили. Наклеили пластырь. И ещё одна инъекция огненной жидкости в другую руку.
— Беги.
Приказала учёная снова, и я побежал. На этот раз меня хватило на пять заходов. Свалился недалеко от выхода. За мной пришли и выволокли, усадив в то самое кресло.
— Не двигаться. И только попробуй мне заорать!
Бросила учёная в очках. Она достала скальпель и начала рассекать кожу на плече. Вырезая небольшой кусок плоти, дама смотрела в мои глаза и улыбалась. Рядом стоявшая ассистентка монотонно бубнила:
— Объект тысяча сто одиннадцать. Скорость регенерации возросла на два процента. Больше никаких изменений. Хотя нет. Показатели падают. Он теряет сознание, профессор.
Вытаскивая окровавленный скальпель из плоти, она с досадой прикусила губу.
— Этот никуда не годится. Верните обратно в камеру.
Заявила женщина, убирая скальпель в коробку, стаскивая перчатки. Только сейчас я осознал, насколько мал. Эта же учёная, с которой я столкнулся возле дома Лены выглядела явно старше и ниже почти на голову. Во сне же я едва доставал ей до середины лица.
Меня толкнули в камеру, и заперли дверь. Деревянная кровать и унитаз в углу. Четыре стены и больше ничего. Но самое страшное то, что я был невероятно рад и счастлив, когда сюда вернулся…
Глава 14
Пробуждение в этот раз оказалось неприятно болезненным. Сильнее всего болела нога. Мелкие травмы хоть и не полностью, но зажили. Энергии едва хватало на то, чтобы передвигаться самостоятельно, не падая при ходьбе. В общем, чувствовал я себя ужасно.
Помыться хотелось, наверное, даже больше, чем есть и пить. Добравшись до бутылки с водой, я жадно припал к её горлышку. Хорошо что рядом никого не было, чтобы лицезреть моё плачевное состояние. Какой позор, а ведь вчера я заявлял, что послезавтра начну бегать и даже прыгать.