После подобного рода экспериментов я ощущал сосущий голод и жажду, но отказываться от столь приятного бонуса не хотелось. «Во-первых, это приятно, а во-вторых, в мире полом опасностей, я просто обязан уметь пользоваться своими навыками. Это вопрос выживания! Конечно, я пока не всё понял, и могу задействовать только процентов десять доступной силы. Но постоянная практика делает меня лучше», по крайней мере я в это верил.
Уже через два дня мне встретилось первое вспаханное поле. А потом на горизонте замаячили многоэтажки. Почёсывая сантиметровую шевелюру на макушке, я распознал в приморском городе очертания того самого, с которого начинался мой путь здесь, в этом мире…
Глава 16
Лёгкие маленькие снежинки таяли, соприкасаясь с моей кожей. Второй день я брёл меж запорошенных снегом полей, близ леса. Город пусть и был мне знаком, но вот так сразу соваться туда не хотелось.
«В прошлый раз, не прошло и пары часов, а меня уже нашли и попытались схватить. Могу только догадываться как так вышло – они, скорее всего, раскололи Ольгу. Ни в чём её не виню, настоящие пытки не выдержит ни один человек, сколько бы о таких героях не писали сказок. В любом случае я слишком выделяюсь. Нельзя ходить по улицам, приковывая к себе внимание окружающих», размышлял я.
Так как оказался около того самого города, над планом дальнейших действий особо и размышлять не пришлось – во-первых следовало отыскать домик, в котором мы с близняшками и Маргаритой переночевали по пути из особняка Ольги. А во-вторых, переждать там зиму. Заглядывать дальше, я пока смысла не видел.
Но, естественно, не всё получалось гладко и с первой попытки – пару раз я сворачивал в просеки, похожие на дорогу, и забредал не туда, куда нужно. И терял несколько часов впустую. Положение усугублял снег. Его хоть и выпало немного, но внешний вид лесочка он изменил радикально. Провизия заканчивалась. Вода тоже.
Разведав очередной неправильный путь, я не выдержал и побрёл в город. Сутулясь, натянув шапку на самые глаза, я скупался в одном из ближайших к окраине магазинов. Это был обычный магазинчик с продавщицей, без самообслуживания, поэтому приходилось общаться.
Писклявый голос, который я старался выдать за женский, постоянно срывался. Оставалось только надеяться, что меня не раскроют сразу. К счастью, идеально гладкая кожа лица, без намёка на щетину, вносила немалый вклад в фальшивый образ. Продавщица была угрюмой, неразговорчивой женщиной – ещё один плюс.
Я вышел на улицу. Из-за угла вдруг раздался громкий звук. Нервы были напряжены до предела, в постоянном ожидании засады. Сердце застучало с удвоенной скоростью. Выброс адреналина подбросил моё тело аж на крышу рядом стоящего небольшого домика. Пакеты с продуктами так и остались валяться на земле.
Из-за угла выбежала маленькая собачка. Осознав, что громкий звук оказался её писклявым «гав», я нервно рассмеялся. Спрыгнув с крыши, собирая рассыпавшееся обратно в пакеты, я поспешил убраться с улицы, сворачивая в подворотню. К счастью, в этот раз никто меня поймать не пытался.
Снова спать в лесу не хотелось, поэтому я выбрал какой-то заброшенный склад и устроился там. На следующее утро, в хорошем расположении духа, я отправился на поиски с новыми силами. Ноги бодро зашагали, разгоняя застоявшуюся, остывшую за ночь кровь. Глаза цепко и внимательно осматривали очередную заснеженную лесную просеку.
«Вроде та», в очередной раз решил я, и нырнул под низко нависшие ветви. И в этот раз дорога действительно привела куда нужно. Порывшись в выемке под крышей, я выудил ключ. «Дом, милый дом», радовался я, разжигая огонь в печи. «Завтра нужно будет отправиться на поиски дров. А ещё, следует разыскать где-нибудь поблизости воду, как-то не хочется всю зиму снег топить», радостно мелькали мысли.
Так началась зимовка. Дров я натаскал прямо в дом – никакого дровника или чего-то подобного строители лесного убежища не предусмотрели. И хоть места стало меньше, зато древесина быстро просохла. А вот воду поблизости разыскать не удалось. Облазив вдоль и поперёк ближайшие деревушки, я ничего не обнаружил. Приходилось совершать вылазки в город и топить снег.
Основной пищей являлось мясо диких животных. С каждым днём я всё лучше контролировал «способности» нового тела. Или, по крайней мере, мне так казалось. В любом случае без добычи с охоты я возвращался редко.
Обостряющиеся слух, зрение и даже обоняние как оказалось, входили в комплект к желтым глазам. Смастерив себе длинное копьё из прочной, ровной ветки, я всё равно чаще пользовался кочергой. Именно длинный железный прут с крючком на конце, стал просто незаменимым, когда нужно было удержать живность, не рискуя при этом попасть под острые клыки или когти.