Теперь Сэм приставил заостренный конец вумеры к основанию десятифутого копья со стальным наконечником. С бесконечными предосторожностями он выглянул одним глазом из-за дерева, не нагибая голову с завязанными волосами. Копье было уже наготове, но Сэм его еще не поднял. Я, пригнувшись к земле, старался запомнить все, что делал этот замечательный охотник, — теперь я уже не сомневался в его способностях. За всю жизнь в лесу мне ни разу не удавалось подойти к валлаби ближе чем на тридцать футов.
Сэм отвел руку назад. Теперь ему надо было поднять копье перед собой, и валлаби могли заметить это движение. Поэтому он сделал его быстро и в тот же миг метнул копье. Вумера засвистела. Копье полетело. У-и-и-и-ш! Раздался глухой звук, который производит твердый предмет, попадая во что-то мягкое, и тут же послышались быстрые убегающие шаги двух валлаби и более медленные — третьего. Даже не глядя, я знал, что животное ранено.
— Попал! Попал! — закричал я.
Сэм был абсолютно спокоен.
— Ты отодвинул рукой куст, — сурово сказал он. — В следующий раз остерегайся делать движения, которые могут произвести шум. Иначе снова будешь носить копья.
Я, конечно, отлично помнил куст. Мне казалось, что Сэм этого не заметил. Но он был учитель и замечал все. Я сразу обиделся и сник. После того как я себя так хорошо проявил — а в этом я не сомневался, — уж можно было не корить меня в момент торжества!
К счастью, для споров не было времени. Раненый валлаби — ужин для всего лагеря — убегал, его надо было догонять. Вот когда наконец я принесу домой мою первую добычу, тщетно стараясь не важничать, и выделю традиционные порции сородичам, как раньше они делились со мной.
— Преследуй его и добей, — приказал Улаганг. — Я ранил его в правую ногу. На первых порах ты часто будешь метить в ногу, не зная, попадешь ли в сердце. Помни, что каждая миля преследования уводит тебя дальше от дома, что потом тебе придется проделать этот путь с тяжелой ношей на плечах, может быть не имея воды. Сегодня ты получишь этот урок, чтобы впредь старался всегда убивать с первого раза. А теперь иди. Я за тобой.
Я побежал по кровавому следу и примятой траве, которая заменяла мне указательные столбы.
— Помни, что тебе придется возвращаться, — предупредил Улаганг. — Береги силы. Впереди еще, может быть, до-о-о-лгий путь.
Тем не менее я продолжал бежать, не снимая пальца с острия вумеры. Когда кровотечение стихло и валлаби немного успокоился, к нему возвратилась его обычная хитрость. С травянистой почвы он перешел на каменистые склоны, где его след был еле заметен.
А я все бежал и бежал. Сэм не отставал от меня ни на шаг.
— Беги, беги, — говорил он. — Это научит тебя быть осмотрительнее. Может, ты устал и хочешь немного отдохнуть? Может, тебе нужны втирания для твоих утомленных ножек?
Он подсмеивался надо мной, играя на врожденной гордости каждого аборигена, кичащегося своей выносливостью и умением ходить без устали.
Так мы двигались около часа, прошли миль пять по красно-коричневому гравию, но раненого животного все еще не было видно. День был жаркий и душный. Мы сильно вспотели и очень хотели пить. Наконец увидели валлаби, который еле-еле двигался. Через несколько минут я, разозлившись, метнул копье в медленно двигавшуюся мишень и попал валлаби прямо в сердце.
— Сейчас ты узнаешь, почему разумнее убивать поближе к дому, — сказал Сэм. — Тебе придется нести валлаби в лагерь.
Я взвалил на плечи тело животного, весившее шестьдесят килограммов, и прошагал с ним шесть миль обратно в лагерь.
Спина моя разламывалась на части. Я хотел и есть и пить. Рот и глотка у меня пересохли, но я не жаловался. Около реки мы напились и гордо вошли в лагерь. Теперь я был охотник второго класса и с нетерпением ждал следующего урока.
Улаганг еще шесть месяцев водил меня за собой. И каждый раз он ранил валлаби, а я преследовал и добивал его.
Я был разочарован тем, что даже после двух или трех таких экспедиций охотник не разрешил мне самостоятельно выследить животное и метнуть копье. Может быть, мое нетерпение истощилось бы, но ведь Сэм в каждом походе учил меня чему-то новому!
Помню, в один особенно жаркий день, освежаемый только легким ветерком, Сэм принялся ловить и убивать черных мушек, садившихся на его тело, и знаком приказал мне делать то же.
Я никогда не видел и не слышал, чтобы так поступали, и спросил Сэма, зачем это делается.
— Ветер сегодня переменчивый, — сказал Сэм. — Он дует то с севера, то с востока, то с юга. Если мухи почуют кенгуру, они с человека перелетят на них. Запах кенгуру больше им нравится. Но те же мухи принесут с собой запах человека.