Возмездие племени начинается с того, что пострадавший род обращается к мулунгуве с обычной в таких случаях жалобой:
— В день нашего отца Гамаранг срубил дерево на священном холме Валинжи и забрал дикий мед. Он должен быть наказан.
И мулунгуве вручают священный жезл гулингу и волосяной пояс, что равносильно передаче палачу приказа о приведении в исполнение смертного приговора. Отказаться мулунгува не может под страхом смерти.
Я помню, как после одного особенно вопиющего нарушения табу было решено, что должны умереть двое родственников виновного. Одной из жертв была выбрана женщина. Мулунгува нырнул в билабонг, где она выкапывала корни лилий, утащил ее под воду и там переломил шею. А брата несчастной «отпели».
Два года я наблюдал, как этот человек становился идиотом (мне это чувство пришлось испытать лишь в течение нескольких часов): лицо его, искаженное страхом, теряло свой облик, он произносил нечленораздельные звуки, изо рта у него шла пена. Однажды утром он вскрикнул и повалился замертво, заплатив жизнью за проступок, которого ни он, ни сестра не совершали.
В цивилизованном обществе убийца, находящийся на службе закона, — палач, который надевает на шею осужденному петлю и выбивает из-под его ног опору, включает рубильник электрического стула, бросает в стакан крупинку цианистого калия или опускает нож гильотины, — получает жалованье от правительства. Мулунгуву же вознаграждает оскорбленный род после того, как он возвратит гулингу и докажет, что выполнил свою миссию.
Это первое звено в цепи возмездия, действующего по принципу «долг платежом красен», или «как аукнется, так и откликнется».
Родственники убитого начинают грозить:
— Все равно докопаемся, кто убил сестру или брата, тогда головы полетят.
И пока корробори кунапипи, ябудурава или банбурра не снимет все обиды, они будут стараться выяснить, кто выступал в роли мулунгувы и какой род направлял его руку.
Это нелегко. Ни один человек из племени не знает, кто мулунгува, кроме старейшин, которые его назначают и никогда не выдадут. Но аборигены коварны и изобретательны. Даже когда «отпетый» проходит все стадии от психического расстройства до безумия, его непрерывно расспрашивают, чтобы установить по ответам имя мучителя. Задача усложняется тем, что даже упоминание имени этого человека может привести в ужас обреченного, и он не осмеливается произнести его.
Тем не менее родные ни днем ни ночью не отходят от «отпетого», внимательно прислушиваются к каждому произносимому им звуку, уговаривают его, что бояться нечего, и без конца задают наводящие вопросы:
— Почему ты хочешь умереть?
— Кто желает твоей погибели?
Человек может еще долгие месяцы жить, но рассудок он теряет быстро, поэтому ответы надо получить как можно скорее, сразу же после того, как тот попадет во власть злых чар.
Если прямые вопросы не дают желаемых результатов, прибегают к косвенным:
— Какая страна тебе нравится?
— Какой тотем у того, кто «отпел» тебя?
— Из какого билабонга ты хочешь испить воды?
Вопрос о воде может дать ключ к разгадке, если несчастный еще в состоянии говорить членораздельно.
— Явурвада!
Ага! Он хочет воды из Явурвады! Явурвада находится в стране валинжи, а валинжи принадлежат к… Да, но нужно удостовериться, что это действительно так.
Родственники говорят:
— Явурвада слишком далеко. Чтобы принести оттуда воды, надо пройти долгий путь.
— Явурвада! Явурвада! — Произнеся один раз это слово, «отпетый» упорно твердит его.
— Нет! Вот тебе вода из водоема миссии.
— Явурвада! Явурвада!
Хорошо… Один из родственников делает вид, будто идет на Явурваду, а на самом деле приносит воду из водоема миссии.
— Вот тебе вода из Явурвады, — говорит он. — Пей!
Обреченный жадно пьет, что равносильно обвинительному заключению против тех, кому принадлежит земля у Явурвады. Родственники удовлетворены: они выследили род, замысливший убийство, и помог им сам «отпетый», попросив воды. Теперь он может умереть спокойно. Они знают, в какую группу людей следует целить свои копья, чтобы отомстить за убийство. Но один важный вопрос еще остался без ответа: кто мулунгува?
Пусть копья пронзят его дух и тело покроется ужасными ранами!
И это пожелание сбывается.
Я тому не раз бывал свидетелем.
Когда тело покойника готовят к погребению, кто-нибудь из его близких — дядя, внук или ближайший друг — вдувают дым ему в ноздри и глаза, а в уши вставляют затычки из чайного дерева.