— Бедняга наверняка тащит подарки, — решили они. — Надо бы ему помочь.
И вот как-то раз, когда я шлепал по грязи, не забывая, что рядом со мной могут обитать злые духи, я неожиданно заметил вдали темную фигуру.
— Мулунгува рыщет, — подумал я. — Надо быть начеку.
Но тут я заметил вторую фигуру, увидел, что люди машут мне руками, и узнал друзей.
Поверьте, ни один загородный почтальон, в канун рождества вручивший адресату последнюю посылку, не испытывал такого облегчения, как я, освободившись от своей ноши.
Пятью месяцами раньше я покинул Ропер как искушенный помощник белого доктора, знающий толк в машине, и с тех пор познал на практике, что приводит в действие человеческий мотор.
Теперь я возвратился так, как всегда возвращались с охоты мои предки: пешком, почти голый, неся копья, которые кормили меня, пока я шел и плыл сто пятьдесят миль; копья, которые защищали меня от пигмеев-бурджинджинов и крокодилов и вопреки рассудку действовали успокаивающе, когда громовые гиганты Яминджи сражались между собой, а старый Губиджиджи, человек дождя, заставлял женщин плакать на небе.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Не припомню, чтобы у нас кого-нибудь встречали так тепло, как меня. Уважение, оказываемое соплеменниками, поражало и смущало меня.
Они знали, что я ездил с белым доктором к далеким племенам. Впереди меня шла молва о том, что я был его помощником и умел перевязывать раны, пользоваться микроскопом, делать уколы, но я никак не мог предположить, что мне наивно припишут способности, которыми я вовсе не обладал.
Насколько я поднялся в общественном мнении, я понял однажды утром, когда помогал сестре Джемс в больнице миссии.
Обрабатывая гноящуюся ранку на руке девочки, я услышал, как один старик спрашивает около двери доктора.
— Доктора сейчас нет, — ответила сестра Джемс. — Он прилетит на санитарном самолете в будущем месяце.
— Як доктору Вайпулданье, — сказал старик серьезно.
— Доктору Вай…
— Ваджири-Ваджири, — назвал он мое второе имя и, видя, что сестра так и не понимает, о ком идет речь, добавил: — К Филиппу.
— О, к Филиппу! — Сестра Джемс рассмеялась. — Он не доктор… Пока, во всяком случае.
— Как так! — возмутился старик. — Он теперь настоящий доктор алава, ничуть не хуже белого.
Старику никогда не понять, что доктор должен шесть лет проучиться в университете и сдать много экзаменов.
— Ну хорошо, все равно, что с тобой? — спросила сестра, теряя терпение. — Может, я помогу?
— Нет, нет, нужен доктор Вайпулданья.
Сестра Джемс, опытная фельдшерица, получившая специальное образование, знала несравненно больше меня. У нее были дипломы, подтверждавшие это, которых не имел я. Но что до того старому аборигену? Она была женщина, я был мужчина, а последнее, с точки зрения любого аборигена, важнее всего.
Я закончил девочке перевязку и вышел из комнаты, как раз в тот момент, когда он повторил:
— Нужен Вайпулданья…
— В чем дело, старина? — спросил я как можно более профессиональным тоном. У сестры Джемс был немного обиженный вид.
— А, Вайпулданья… Доктор… Я покалечился… Совсем покалечился…
— Где?
— А вот здесь, на ноге… Нужно лекарство для втирания.
Сначала старик отказался от помощи сестры и потребовал меня, а потом сам назначил себе лечение.
Сестра Джемс снова рассмеялась, от обиды не осталось и следа. Она дала мне бутылку с жидкой мазью, и я осторожно втер ее в бедро старика.
На следующее утро он возвратился с десятком своих друзей. У всех у них были болячки на ногах, все хотели, чтобы я втер им мазь. Слава о моих медицинских способностях распространялась быстрее ветра.
— Моя нога стала лучше, больше не болит, — говорил старый абориген. — Доктор Вайпулданья ее вылечил. Я знаю, прежде он чинил автомобильные моторы, из старого делал новый. Он лечил автомобили, а теперь лечит и людей тоже.
Моя жизнь в миссии напоминала теперь положение знаменитого специалиста, который пришел в гости. Женщины и мужчины круглые сутки досаждали мне жалобами на боли в груди, животе, голове, показывали болячки на ногах, руках, глазах…
— Доктор Вайпулданья исправит их? — спрашивали они.
Что мне оставалось делать, как не раздавать направо и налево втирания и аспирин? Я вылечил аспирином больше тяжелых заболеваний, чем считали возможным даже сами фармацевты. Важно было одно — чтобы пациенты в него верили.
Месяц спустя я узнал, что в миссию приедет с рентгеновским аппаратом доктор Джим Тарлтон Реймант и проведет обследование жителей на туберкулез. Вот когда мой авторитет подвергнется испытанию: кому как не мне придется успокаивать мужчин, женщин и детей, которые считают дьявольским изобретением чудесный аппарат, умеющий заглядывать в их внутренности и рисовать кости.