Миг – и на лицах авроров исчезли их улыбки.
Довольный достигнутым результатом, Харпер направился на встречу с бывшей начальницей, с той, что возглавляла отдел внутренних расследований – независимую структуру, которая держала в узде мракоборцев.
- Присаживайся, Ник.
Миссис Догерти была уже немолодой женщиной, сохранившей, однако, отпечаток былой красоты. И всё же, было в ней что-то опасное. И опасность эта не излучалась кокетством или женственностью, на которую падки мужчины, отнюдь. Ей были свойственны властность и холодность – то, что присуще миру сильных мира сего.
- Спасибо, миссис Догерти. Я постою, - ответил Харпер, вытянувшись по стойке смирно перед начальницей.
- Тебя не просто так уволили, ты ведь понимаешь это? – она щёлкнула пальцами и прикурила сигарету.
- Да, очевидно, в этом был какой-то умысел, мэм. Правда, я пока его не вижу, - честно признался Ник.
- Тебя переведут в экспериментальную группу авроров под руководством Теда Редхарта, - она замолчала, давая ему шанс осмыслить сказанное.
- Прошу прощения… Но… э… меня к аврорам? – растерялся Харпер.
- Да, - коротко, чётко, железно. – Видишь ли, Ник, тут какое дело. - Она встала и, захватив кувшин с непонятной красной жидкостью, направилась к цветку, что стоял на окне. Как только Догерти начала поливать его, очевидно, кровью, цветок ожил, раскрыл свои зубатые лепестки и благодарно ими захлопал. – В Аврорате творится много нелицеприятных вещей. Ты ведь и сам знаешь, сам расследовал превышения полномочий, пытки, применения запрещённых заклинаний и зелий, даже недавний случай изнасилования.
- Не подтверждённый пока, миссис Догерти, - подал голос Харпер.
- Это пока, - она повернула к нему голову и оставила кувшин возле цветка. – Нам нужен кто-то изнутри. Кто-то, кто будет знать всю эту систему, кто-то, кто найдёт компромат на главные опорные элементы её. Ведь рыба тухнет с головы. И если Вильямс не справляется с возложенными на него заданиями – его пора заменить. Понимаешь меня, мальчик?
- Да, миссис Догерти. Можете на меня положиться.
Уж кто-кто, а он точно не простит, не пропустит нарушений со стороны зажравшихся мракоборцев!
***
- Харпер? – переспросил Тед. – Стукачок этой сучки Догерти? Ник, ты, видимо, не в своём уме…
Редхарт откинулся на спинку кресла и замотал головой. Нет, на такое он точно не подписывался.
- Тед, старина, - Джейкоб потёр лоб, - у меня не было особого выбора. Его нам насунули сверху. Я сам не представляю, как Догерти удалось это провернуть. Отказаться от его кандидатуры невозможно.
- Но я всё ещё могу отказаться от своей, ведь так? – а ведь он мог уже быть на полпути к Уэльсу. Трансгрессия до паба его друга, а оттуда – на лошади.
- Но ты ведь не сделаешь этого. Авроры своих не бросают, ведь так?
- Его же там сожрут.
- Вот ты и проследишь, чтоб этого не случилось. Или случилось, но чтоб без улик… Кхгм… Надеюсь, ты понял, что это шутка? В любом случае, я верю в тебя, - проговорил Джейкоб.
- Итак, с двоими из троих мне нужно будет нянчиться. Сам я, как ты мне обещал, буду в отделе. А расследовать-то кто будет? Умоляю, скажи, что последний хорош.
- О да, он хорош, - Джейк вытащил самую нижнюю папку. – У него были отличные показатели в Шотландии. Правда… хм…
- Не нравится мне это твоё «хм».
- Методы расследования у него специфические…
***
Молодой мужчина крепкого телосложения вот уже минуту мялся возле резной двери. Он был одет в простые чёрные штаны военного покроя, такие же военные ботинки и кожаную растянутую куртку, небрежно накинутую на широкие мускулистые плечи. Куртка, к слову, уже начинала парить в помещении, а он всё не решался.
- Ал, боюсь, у брата сегодня дурное настроение, - сокрушённо проговорила уже немолодая женщина с портрета.
- Для меня у него всегда такое настроение, - ответил мужчина и открыл дверь. – Отец!
Сидящий в кресле-качалке мужчина никак не отреагировал на то, что его позвали. Он всё так же продолжал смотреть куда-то вдаль, не имея желания общаться с сыном.
- Я пришёл сказать, что меня переводят. Я уезжаю в Англию. Если тебе вообще интересна судьба второго сына.
Аластор Грюм застыл возле двери, не решаясь войти.
Наконец, губы его отца зашевелились, издавая звук.
- Мне было бы интересно, что случилось с моим другим сыном и как такое вообще могло произойти.
- Как обычно, - выдохнул Аластор. – Ты всегда забывал, что у тебя трое детей, а не один. Не удивляйся потом, что когда захочешь – никто из двоих других о тебе не вспомнит.
Слова младшего Грюма были наполнены горечью и болью. А на что он, собственно, рассчитывал, заходя в эту комнату?