Это был фильм «Король-олень» по сказке Карло Гоцци. Режиссер хотел, чтобы все актеры пели сами, но Валентине Малявиной, игравшей главную роль, ее партия никак не удавалась. Тогда композитор Микаэл Таривердиев предложил пригласить Аллу Пугачеву, которую знал еще по работе на радио.
«Первая работа в кино далась мне нелегко, — вспоминала она. — С музыкальной точки зрения это вроде бы и удача, ибо по настроению все получилось совершенно точно. А вот по актерскому воплощению характера кто-то из нас допустил неточность: либо я, либо исполнительница роли Анжелы актриса Малявина. Когда я записывала вокальную партию Анжелы, еще не было никакого отснятого материала, и мне, в некотором роде, пришлось работать вслепую. Более всего я ориентировалась на композитора: Микаэл Таривердиев расписал мне буквально в каждой песне, что и как нужно делать. Наша Анжела была инфантильной и подчас капризной принцессой. Получилось то, что нужно было композитору, но не совсем то, что нужно было для фильма. Потому что, как выяснилось в ходе съемок, режиссер видел в Анжеле натуру резкую, настойчивую, прямолинейную.»
Но в итоге никто даже не догадался, что поет вовсе не Малявина. Тем более что Пугачеву в титрах не указали — в те времена было вообще не принято указывать, когда за актера пел или даже говорил кто-то другой. Так что славы такая работа певцу не приносила.
Никто не обсуждает, как фокусник делает свои фокусы, а секреты артистов наша пресса любит обсуждать, иногда не понимая всех тонкостей нашей работы! Люди после концерта говорят, что раз у нее хороший звук — значит, была фонограмма, многие не понимают, но хотят показать, что они умные и все понимают!
«На этих гастролях мы очень сблизились с Аллой, — рассказывал он. — Я признался ей в любви, и она дала понять, что среди всех ребят выделяет именно меня. А за ней тогда все ухаживали. Когда мы вернулись с гастролей, мы стали жить вместе, Алла часто ночевала у меня в общежитии. Но, честно говоря, отношения между нами были полуплатонические… Но я абсолютно не готовился стать ее мужем. Я чувствовал, что еще не нагулялся. Хотелось видеться с друзьями. Ну и с подругами.»
Однако Алла стремилась поскорее вырваться из-под родительской опеки, поэтому сама сказала Миколасу, что надо пожениться.
Они пошли к ее родителям, делать официальное предложение. И надо же было такому случиться, что именно в этот вечер приехал Валерий Романов — прежний жених Аллы. Возникла неловкая ситуация, и Миколас тихо ретировался. «Помнится, у меня еще мелькнула мысль: вот она, судьба! — говорил он потом. — Я ведь, повторяю, не очень-то хотел жениться. Считал, что по-хорошему нужно еще пару лет подождать, чтобы закончить училище, погастролировать, денег сколотить».
Но на следующий день к нему пришла Алла, и Миколас покорно отправился в загс.
Свадьбу сыграли большую — на девяносто человек. А директор Аллиного училища Елена Гедеванова, которая была депутатом Ждановского райсовета, преподнесла им царский подарок.
Самое ценное для меня — это жизнь, но не моя, а человека, для которого я пою.
Конечно, это было не от хорошей жизни. Орбакаса после окончания училища приняли в Московскую областную филармонию, а вот Алле объявили, что «ее творческая манера — это калька с худших образцов западных исполнителей», а значит, она для них не годится. И тут как раз объявился ее старый приятель с Воронцовской улицы Валерий Приказчиков, который был к тому времени руководителем группы «Новый электрон».
Надо сказать, числиться в Липецкой филармонии вовсе не означало жить в Липецке. Все советские артисты были приписаны к каким-нибудь филармониям, чтобы иметь трудовую книжку. А так, она гастролировала с группой по разным городам, как и любой другой артист, так сказать, «низшего эшелона».
Один из сотрудников филармонии вспоминал об их гастролях: «Питались, чем бог пошлет. Спать приходилось на скрипучих раскладушках или на полу. Зарабатывала Алла тогда 7 рублей за концерт.»
Правда, художественный руководитель филармонии намекал, что если Алла будет оказывать ему определенные услуги, она быстро станет солисткой, и вообще ее карьера пойдет в гору. А когда она отказалась, нашел повод ее уволить. Перед отъездом Алла сказала: «В музыке я разочаровалась, петь больше не буду — этим денег не заработаешь, надо в институт поступать.»