– Дрыхнет посреди рабочего дня! – шипит Игорь, убирая трубку. – На моем месте!!!
– Фотку перекинь! – спокойно прошу я.
– Как, и все? – ужасается Игорь, передавая мне изображение «спящей красавицы». – И больше ей за это ничего не будет?
– А что ты предлагаешь? – ухмыляюсь я. – Взять плеть, задрать ей платье и выпороть за провинность?
Игорь идет пятнами от злости – прекрасно понимает, что я жестко троллю его.
У меня же от собственных слов такие мысли, что м-м-м… но конечно же шлепать не во время Настиной беременности! А вот после… с условием что она тоже не против… так, стоп! Почему любые помыслы о Лихвинцевой заканчиваются сальными мыслишками в горизонтальных плоскостях?! Чертов я извращенец!
– Ни каких штрафов, санкций, занесений в личное дело? Ничего? – продолжает гнуть свою линию Игорь. – Значит у нас можно спать на рабочем месте? Так я сейчас пойду, прилягу…
– Не зарывайся! – рычу я на распоясавшегося Игорька. – Не то санкции я применю к тебе!
– Нет, ну а что? Одним можно все, а другим ничего?!
– Слушай! – устало произношу я. – Лихвинцева – хрупкая молодая девчонка на хрен знает каком позднем сроке беременности. А ты – здоровый бугай! Мужик ты в конце концов, или кто? Чего ты к девочке прицепился?
– Да, я – мужчина, но работники в вашем офисе – существа бесполые, не так ли? – нудит Игорь, как комар в три часа утра: когда и спать невозможно, потому что жужжит под ухом, и вставать, чтобы зажечь свет для поимки кровососа неохота! – У нас двойные стандарты? С каких пор?
– А с чего ты взял, что я Лихвинцеву не накажу? – сверлю я Игорька тяжёлым взглядом. – Иди работай и следи за собой лучше! Кстати, не забывай народную мудрость: стукачей не любит ни коллектив, ни начальство!
– Вы меня в стукачестве…
– Свободен! – обрываю я надоевшего мне снабженца. – Лоя!!! Лихвинцеву мне сюда позови!
Глава 30
– Вот ты где шатаешься! – презрительно фырчит Лоя, выглянув из кабинета.
Ну вот, хотела спокойно вернуться на свой этаж к Игорю Михайловичу, но секретарша Быстрицкого выловила меня в коридоре.
– Чего тебе? – тоже перестаю любезничать с Лоей.
Нечего тут метать бисер перед свиньями.
– К Быстрицкому на ковер! – усмехается сушенная вобла номер два, – Вазелин приготовила с собой?
– М-м-м… – не очень соображаю я, причем тут вазелин и как он связан с Быстрицким, но потом, когда до меня доходит, я покрываюсь румянцем. – Нет, свой не одолжишь? – быстро возвращаю ей шпильку, и стучу в кабинет шефа.
– Войдите. – слышится голос Руслана.
Вхожу. Плотно прикрываю за собой дверь. Но этого Руслану явно недостаточно. Он встает во весь свой двухметровый рост, и проходит в опасной близости от меня, обдавая нотками древесного парфюма. Закрывает нас на замок, проворачивая ключом внутри скважины.
Оборачивается ко мне. Стоит, облокотившись на дверь, в неофициальной позе. Руки заложены в карманы брюк. Смотрит на меня, не мигая.
– Что? – чувствую себя неуютно под его тяжелым взглядом.
– Вот думаю, Анастасия Павловна, что мне с вами теперь делать.
– Уже доложили? – Постепенно до меня доходит что к чему.
Продолжаю мять заявление в вспотевших руках. Ну что ж поделать? Наверно, все же надо уходить, раз мой косяк дошел до начальства.
Руслан отлепляется от двери, кладет ключ в карман.
– Э-э-э… – зачем это вы нас заперли? – делаю я шаг от него назад.
– Сотрудники жаждут вашей крови, Анастасия Павловна. – прищуривается Руслан. Идет в мою сторону не спеша, как хищник подбирается к глупой добыче.
– В смысле вы… меня… наказывать будете?
– О да, непременно! – ухмыляется Руслан. – Иначе, зачем бы я позвал вас лично к себе? По всей строгости накажу! В назидание другим!
Блин, ну тогда к чему весь этот спектакль? Сунуть бы ему в морду сейчас заявление, да уйти с гордо поднятой головой.
В дырочке замочной скважины видны какие-то тени. Наверняка там за дверями уже аншлаг из местных змей собрался. Руслан замечает это, ухмыляется еще коварнее, и как гаркнет:
– Спать на рабочем месте у нас запрещено!!!
Я вздрагиваю. Зачем так орать-то… если только это не спектакль для зрителей. Руслан неслышно подлетает ко мне, сгребает в охапку и тащит к двери, прижимая к себе.
– Вы что творите?! – проговариваю осипшим голосом, – Отпустите немедленно!