— Я, — усмехнулся Мордред. — Отчитываюсь. Всех изнасиловал, всех убил! Ну и ограбил предварительно! И даже старушку жрицу тоже… Уж больно она мне понравилась…
— Я требую, чтобы он понес наказание! — закричал Лоегрин, а рыцари повскакивали с мест.
— Скажи, в какую сторону, а я уж как-нибудь понесу, — заметил Мордред, пристально глядя на Лоегрина. — Да, действительно это был я… Но мы отвлеклись от темы.
— Я придумал тебе наказанье! Я взял тебя на воспитание, оказал милость, заменив тебе отца, а ты ведешь себя ужасно! — сурово произнес Артур, глядя на несносного рыцаря. — Завтра ты участвуешь в турнире! Будешь сражаться со всеми рыцарями! Мой племянник не должен быть трусом! Это будет искуплением, достойным настоящего рыцаря!
— Давайте позовем кузнеца! Они умеют открывать замки! — предложил кто-то из рыцарей, а поскольку угол обзора и позора был ограничен, я не рассмотрела этого гиганта мысли.
— Я считаю, что эта проблема не должна выходить за рамки круглого стола! — произнес Артур. — Я боюсь покалечить любимую!
— А давайте дождемся Мерлина! — произнес Персик, почесывая свой персик. — Пусть он снимет пояс верности!
— Я не знаю, когда Мерлин вернется! — огрызнулся Артур, снова бросив суровый воспитательный взгляд на Мордреда. — Он иногда уходил на несколько месяцев!
— Мерлин — не старый. Он опытный… Особенно в таком щекотливом деле! — согласился Мордред, с усмешкой выдержав взгляд Артура. — Пойди, объясни своей Гвиневре о том, что придет добрый дедушка Мерлин и снимет с нее доспехи. Дай бедняжке надежду!
— Не смей говорить так о Великом Мерлине! — почти хором воскликнули рыцари, а некоторые даже обнажили мечи. — Без него мы не найдем Грааль.
— Давайте по порядку! Грааль нужен Мерлину, а не вам! Я просто напоминаю, — произнес Мордред, закатывая глаза в тот момент, когда Ланцелот приставил меч к его горлу. — Объясните мне, зачем вам Грааль? Вы на него смотреть собрались? Сторожить? Я так понимаю, что дырочка в столе для него?
— Благодаря ему я смогу обмануть судьбу, — вздохнул Артур, глядя на пустой пьедестал. — И быть рядом с любимой, не только как король, но и как мужчина… Я смогу иметь наследников, не боясь, что мой собственный сын убьет меня! Подлая богиня судьбы, которая наградила меня этим проклятием, должна умереть!
— Воистину глупость твоя, Мордред, может соперничать с трусостью! Чаша, дающая бессмертие, счастье и вечную любовь должна принадлежать нам! — воскликнул Ланцелот, а его красивое лицо исказилось гневом.
— А кто сказал вам, что вы его получите, когда найдете? — заметил Мордред, тряхнув черными волосами и … посмотревшись в чужой меч, как в зеркальце. — Извините, показалось. Думал, что у меня на лице написано «дурак, который пляшет под дудку Мерлина», но нет… Не написано.
— Если бы твой меч и ум были бы так же остры, как и язык, то в бою тебе не было бы равных!— рявкнул Артур, в гневе ударив кулаком по дубовой столешнице да так, что мечи, лежащие на ней подпрыгнули. — Встань из-за стола!
— Я еще не доел, — гадко усмехнулся Мордред, стаскивая ноги со столешницы, вставая и забирая свой черный плащ. — Ту похлебку из сказок, которой вас потчует Мерлин. Так и быть… Останусь голодным.
— Я предлагаю, чтобы менестрели написали про него уничижительную балладу, прославляющую его, как негодяя! — предложил Лоегрин, присоединяясь к гневу общественности. — И пусть разнесут ее по всей Британии… И тогда он просто будет вынужден совершать подвиги, дабы слава о подвигах затмила славу о позоре!
Я видела, как Мордред с усмешкой удаляется, по коридору, пока сердце отходило от «он сейчас пойдет сюда!». Нет, значит, меч из камня он вытащил, а обломок ключа из замочной скважины — нет!
Плюнув на все и с сожалением отметив, что с уходом Мордреда заседание стало уже не таким, я направилась в комнату. Последнее, что я слышала — предложение не кормить меня какое-то время, дескать, одной знакомой девице удалось похудеть настолько, что пояс сам слетел с нее.
Стоило лечь в кровать и закрыть глаза, словно наваждение появлялась белоснежная, ослепительная улыбка в обрамлении темных локонов и взгляд синих глаз.
— Нет! — категорично заявила я сама себе, отгоняя мысли и накрывая голову подушкой. А перед глазами все равно маячил красивый профиль, и хмурились черные брови.
Внезапно дверь открылась, а на пороге стоял Артур с клещами, огромной ржавой пилой и такими приспособлениями, едва завидев которые во время первой брачной ночи, хотелось спрятаться под кровать.
— Иди сюда, любимая, — нежно позвал Артур, а ржавая пила в его руках намекала, что пилить в нашей семье — удел супруга. Клещи попытались выгнуть металл, но он засветился волшебным светом, а клещи в могучих руках сломались.