На ней, отражая солнечный свет, поблескивала позолотой знаменитая олимпийская надпись «Быстрее, выше сильнее». В лучах утреннего солнца она казалась особенно торжественной, напоминая о триумфах советского спорта на мировой арене. Слева и справа от арки, словно часовые, стояли массивные пятиугольные тумбы из того же бетона, их пустующие отсеки для флагов напоминали о том, что сегодня не было соревнований. У их подножия ютились до боли знакомые из моего прошлого киоски — «Мороженое» и «Союзпечать» с закрытыми на замок ставнями.
Дальше начинался уютный сквер, где под зелёными кронами берез прятались чугунные скамейки с характерными завитками. На одной из них, сгорбившись, сидел седой мужчина в коричневом костюме, который, несмотря на явную поношенность, сохранял следы былой парадности. Планка медалей на левом лацкане говорила без слов о многом. Его натруженные руки крепко сжимали деревянную трость с прорезиненной ножкой и крючковатым навершием, а взгляд был устремлен куда-то вдаль, в сторону парка.
— Доброго дня, — поздоровался я, слегка склонив голову.
— Здрасьте, — добавил Гена, по-спортивному бодро.
В ответ мы получили едва заметный, но теплый кивок — словно молчаливое благословение на спорт, от представителя поколения, вынесшего на своих плечах войну и восстановление страны.
Центральная аллея вела нас дальше, к спортивным сооружениям. Слева возвышалась знакомая всем с детства баскетбольная клетка — высокие металлические стойки со щитами и кольцами. Рядом притулился продолговатый ларек «ПРОКАТ РОЛИКОВ» — его голубая вывеска с белыми буквами. Сейчас его ставни были наглухо закрыты, а на дверях висел навесной замок.
Чуть поодаль стояло одноэтажное здание с покатой крышей. На его стене красовалась табличка с надписью «Лыжная база», а под ней — большие круглые часы с римскими цифрами, стрелки которых показывали без пяти одиннадцать. Рядом располагался «спортивный городок» — несколько турников и брусьев, покрашенных в мягкий голубой цвет.
Но главное украшение стадиона — футбольное поле — предстало перед нами во всей красе. Изумрудный газон, аккуратно подстриженный, обрамляла восьми полосная беговая дорожка с алым полиуретановым покрытием. Металлические ворота, выкрашенные в белый цвет, сверкали на солнце. Справа возвышалась зрительская трибуна — железобетонная конструкция, где вместо привычных сидений были установлены деревянные лавочки, выкрашенные в синий цвет. Сейчас она пустовала, и только воробьи деловито суетились на ее ступенях, что-то выискивая на полу, попутно выясняя, кто из них авторитетнее.
— Ну вот твой «Старт», — с гордостью в голосе произнес Гена, широко разведя руками, словно представлял мне целый стадион имени Ленина, а не скромный районный спорткомплекс.
— Отлично. Давай круг лёгким бегом. Цель — разогрев: полчаса бега, пятнадцать минут растяжки, накатка шеи и плеч. Остальное время посвятим рестлингу.
— Чему? — не понял Гена последнего слова. — Опять словечки с твоей амнезии?
— Угу. Борьба в стойке, по-английски, — пояснил я.
— У тебя же раньше с английским плохо было?
— У меня и сейчас плохо, — улыбнулся я, — Побежали!
Ну правда, не рассказывать же Гене, что в той другой жизни я говорил достаточно криво. Но для шопинга в курортном Таиланде хватало, а вот для свободных бесед с иностранцами — нет.
Да и рассказ о том, как в мире победившего капитализма живёт рабочий класс и какую роль играют страны третьего мира, вполне может меня привести в места для лечения души, если кто-нибудь начнёт болтать. Как говорится, что знают двое, то знает свинья. Начнёт задавать вопросы, типа: «Ничего себе, зарплата сорок тысяч рублей!» или «А что такое кредит?» — и очень удивится, что эти самые сорок тысяч — очень и очень мало, хотя люди как-то живут. Жутковато, конечно, знать, что в будущем не победит коммунизм на планете и все реже можно будет видеть счастливые лица людей в этой светлой стране. Но озвучивание правды может обернуться для меня вот прям последствиями. Нужно быть осторожнее, я и так слишком много языком болтал.
Изрядно продышавшись, мы остановились для отдыха и растяжки.
— Ген, слушай, насколько серьёзные пары, которые мы с тобой прогуливаем? — спросил я серьёзно.
— Мы же спортсмены. Какой с нас спрос? — улыбнулся Гена.
— А ты в техникум зачем пошёл? — спросил я вопросом на вопрос.
— Как и ты после восьмого класса — чтобы профессия была.
— Ты эти восемь классов отучился, а баллов аттестата хватило бы для поступления в вуз? — продолжил я.