Категория старших ребят разительно отличалась техникой и чистотой поединка — всё меньше давали замечание «сидо». Тут все знали, что они делают, и по своей воле старались не нарушать правила.
Я ждал. И дождался. Первый бой Сергея Сидорова против представителя ЦСКА Вячеслава Краснопёрова. Я ждал борьбы за захват, агрессии от сына посла, но он сразу же уступил центр татами, уйдя на второй номер. Вячеслав даже пару раз попытался взять захват, но Сергей, такое ощущение, что не хотел бороться украдкой посматривая куда то в сторону, словно ища в толпе кого-то, и рефери «выписал» первое сидо. Руки судьи на татами показали вращение перед грудью, и правая рука устремилась в сторону Сидорова, выставив указательный палец.
«Чего он добивается?» — мелькнуло у меня, и я прозевал момент, когда Сергей вцепился своей правой рукой в куртку соперника сверху, а тот, в свою очередь, пошёл срывать захват обеими руками. Сидоров дёрнул спортсмена на себя, слегка закручиваясь и даже не сопротивляясь срыву своего захвата, и, поймав инерцию тела противника на противоходе, влетел в две ноги, схватив их за штанины и дёрнув в сторону и на себя. «Морото-гари», как оно есть, или «дабл-лег-атак» по-английски. Ноги представителя ЦСКА улетели в сторону, а сам он падал чуть ли не головой вниз.
Специально ли Сергей это сделал, сложно сказать, но дёрни он ноги на себя, он бы, возможно, попал в гард, но соперник прилетел бы точно на спину, а это верный «иппон».
Но вместо этого спортсмен словно бы старался воткнуть своего оппонента головой в ковёр. Благо, тот выполнил страховку почти по-боксёрски, подняв локоть у головы.
Далее мог бы последовать боковой контроль, ведь в сторону Сергея прилетело ваза-ари, и нужно было ещё одно до победы. Кроме того, нижний спортсмен всё сделал для этого: он обхватил бросающего снизу, скрепив за его спиной замок, и накатил на плечо.
Задумка нижнего понятна — перевернуть верхнего техникой «мостик», видимо, ходил на вольную борьбу. А вот верхний мог бы, раскинув руки и ноги, просто удерживать. Сколько там надо было удержать для ваза-ари? Однако Сидоров имел другие планы на схватку и, перешагнув через голову атакуемого, развернулся на ноге, тем самым сломав замок «цскашника» потянул полученную руку к себе. Слишком резко для нижнего, слишком жёстко для спортсмена-любителя. Крик смешался с хрустом в момент двойного хлопка по бедру Сидорова, однако рука Вячеслава Краснопёрова уже выгнулась в локте в неестественную сторону.
«Сука», — поморщившись, я отвернулся, — «Вот нахера так делать?»
И тут у меня сложилась вся картина. Сначала он заманивал на активную атаку, потом бросил максимально жёстко, но не на иппон, а так, чтобы шею сломать, а когда это не получилось, пошёл ломать руку. И главное, что-то его техника мне напоминает… Ну конечно же, вход в две ноги — это регби, а арм-бар — он же рычаг локтя, с оставленной под корпусом стопой — это классика джиу-джитсу.
На ковёр выбежал дежурный врач, тренер Краснопёрова, а рефери склонился над кричащим борцом. Сидоров смущённо пожал плечами и ушёл в свой «угол», свою сторону татами, где, поправив кимоно, сел на колени спиной к происходящему.
«Смотрите, я соблюдаю японский этикет, мне не приносит удовольствие боль соперника, я всё сделал в пределах правил» — говорила вся его игра. А то, что это один большой его спектакль, я уже не сомневался.
«Маньяк — конченный», — подумал я и встал. Сердце колотилось. Воспользовавшись шумихой, я пошёл на первый этаж. Придя в комнату разогрева, я ещё раз посмотрел списки. С кем будет вторая схватка у Сидорова?
Евгений Коневодов, «Луч-Энергия». И краем глаза заметил Павла — он разминался на ковре, совершая лёгкую пробежку.
— Паш, — позвал я спортсмена.
— Да? — отозвался он.
— Поздравляю с победой, ты капитальный красавчик!
— Спасибо, всё сделал, как и задумывал, и, кстати, видел я дебют твой — в свою технику вплёл.
— Видел. Слушай, а знаешь такого Коневодова из «Луча-Энергии»? 71 кг, 19+…
— А это команда электролампового завода, вон в углу твой Коневодов.
Их было немного, молодые парни лет двадцати, они работали в парах, разогревались уже на стадии лёгкой борьбы, чтоб продышаться и уже на площадке не испытывать никаких сложностей.
Глазомер мой работал хорошо и я выделил из них парня в весе 71 и, подойдя, спросил:
— Привет. Ты Женя Коневодов?
— Ну я, — бросил мне молодой человек через плечо не прекращая работу в паре.
Не поздоровался, похоже «горит» — волнуется перед боем.
— Уделишь мне пару минут? — спросил я дав человеку еще один шанс.
— Что тебе надо, видишь, я разогреваюсь⁈ — повысил тон Евгений.
— Да ничего. Собственно, — широко улыбнулся я, — Удачи на татами!
«Не спасать невежд, гордецов и самодуров…» — надо будет взять за правило.
Да и на что рассчитывал, и что бы сказал? Мол, парень, будь аккуратней, с тобой будет работать очень грязный борец, хотя грязным Сержу Сидорова назвать было нельзя, он скорее реально маньяк.
Выйдя из конференц-зала, я направился на балкон, досматривать схватку будущую Павла, она, наверное, через круг будет, раз финал. Однако я остановился, не дойдя до зала видя как Сидоров выходит с каким-то мужчиной в приталенном по корпусу сером костюме в полосочку. И вместе они направляются куда-то в сторону. Я медленно и максимально нелепо, делая вид, что рассматриваю доски почёта на стенах, последовал за ними.
Парочка вошла в какую-то комнату и закрыла за собой дверь, а я пошёл мимо и, обернувшись, прочитал надпись на алой табличке. «Концертный директор ДК 50-летия Октября, Брустицев Николай Петрович.»
Вокруг не было людей, но я встал в двух шагах у двери, облокотившись спиной на стену. А из-за двери тут же донесся разговор на повышенных тонах.
— Ты опять за своё, да⁈ — говорил мужчина.
— Дэд, не начинай, а! — парировал голос помоложе, видимо, Сергей Сидоров.
Так это его отец, прилетел посмотреть на турнир и увидел то, что видел неоднократно.
— Что «не начинай»? Среди тренеров и спортсменов уже наша фамилия нарицательная. Все говорят, что сын посла приехал из Америки, чтобы советских спортсменов травмировать!
— Слушай, я не просил меня оттуда забирать. All my friends are there, my whole life, but your career is more important to you, right? — произнёс парень, перейдя на английский, и я перевёл это как то, что у него в Штатах осталась вся его жизнь, друзья и девушка, но для отца важнее его карьера.
— Прекрати! Говори на русском! — потребовал отец.
— А кто нас услышит? Всем пофигу! Ты же даже кабинеты по всей стране для меня выкупаешь!
— Я забочусь о тебе в первую очередь, — вздохнул отец.
— Не спросив меня? Почему я не могу жить как все в нормальной стране?
— Заткнись!
— Чё «заткнись»? Привёз меня в эту дыру, да тут все ходят в одном и том же и с сексом беда! Я ненавижу тут всё!
Раздался звонкий звук удара и последующий стон, плюс звук вздрогнувшего с его содержимым чего-то деревянного, видимо тот который получил оплеуху ударился о шкаф или что-то подобное.
— Чтобы я таких слов от тебя больше не слышал! Иначе хрен тебе, а не МГИМО, поедешь поступать в Магаданский государственный педагогический институт, раз тебе спорт так нравится и надоела московская жизнь!
— Ты ещё увидишь сколько боли ты причинил мне!
— Ты поэтому травмируешь ребят? Это советские люди, они-то тут при чём? — вздохнув, спросил отец.
— При том, что я не могу жить и учиться где хочу, потому что я твой сын!
— Ты не знаешь, что значит быть советским человеком. Но я тебя этому научу, хочешь ты этого или нет!
И к двери начали приближаться шаги, а я, в свою очередь, отшагнул в сторону и, сделав шаг назад, скрываясь за полуколонной, выходящей из стены.
Он выходил один, хмурый, подавленный, высокий и крепкий, словно его сын только спустя 30 лет.
Вот оно значит что, мелкий засранец, мозгами, а не телом — конечно, травмирует ребят не по причине своей жестокости, а по причине скудоумия. Типа мстя всем советским гражданам за то, что он — «маленький» был насильно привезён в страну и насильно пользуется всеми благами советского общества.