Что ж, тогда мне крупно повезло, что я не Форчен!
Сейчас нет, но скоро все изменится.
Что значит «изменится»?
Он пожал плечами.
Неужели тебе неясно? Мы должны пожениться. И чем скорее, тем лучше.
Она удивленно уставилась на него.
Если ты хочешь таким образом уладить дело, то мой ответ «нет».
Черт возьми, Анджелика…
Что, собственно, тебе неясно? — взорвалась она. — Мы провели ночь вместе. Ты ушел, когда я спала, несколько месяцев где-то пропадал. У тебя нет никакого права вмешиваться в мою жизнь. — Анджелика вздернула подбородок. — А теперь, извини, мне пора идти, а не то я скажу что-нибудь такое, о чем нам обоим потом придется пожалеть. — Она повернулась, сделала шаг в сторону, затем остановилась и бросила ему через плечо: Мне важно, чтобы ты понял: я не хочу больше тебя видеть. — Не дожидаясь ответа, она решительно пошла к своей машине.
Райли окаменел. Ему хотелось догнать ее, схватить и трясти, пока она не придет в себя, но он боялся даже подумать об этом. Ни разу в своей жизни он не поднял руку на женщину и не собирался изменять этому правилу и сейчас.
Ему стоило большого труда сдерживать себя, пока она садилась в свой потрепанный «шевроле». Автомобиль анемично закашлял, и она выехала с автостоянки. Райли нагнулся, поднял темно-зеленый передник, который Анджелика в волнении обронила, и стукнул по нему кулаком. Он смотрел вслед Анджелике до тех пор, пока задние огни ее машины не скрылись из виду, и только после этого побрел к своему «корвету». «Неважно, что думает Анджелика. Я не могу поставить на этом точку». Райли был подавлен и угрюм, но это продлилось недолго. За последние несколько недель он потерял значительную часть свободы, веру в правосудие и то, что оставалось от его доброго имени.
Теперь все это было уже неважно, потому что он мог потерять своего сына или дочь. Нет, он не может упустить. Анджелику. Он будет добиваться того, чтобы она дала ему еще один шанс.
Невыносимый, высокомерный, избалованный сопляк! Анджелика добиралась домой на автопилоте. Ее руки впивались в руль автомобиля. Мысли в голове проносились как вихрь в жаркой пустыне.
Проклятый Райли Форчен! За всю свою жизнь она не встречала такого наглеца! Как он мог подумать, что стоит ему только пальцем поманить и она сделает все, что он пожелает? Даже если так и было во время их последней встречи.
Но теперь она стала умнее. Умнее, сильнее и не такая наивная. Ей нравилось, что он похож на падшего ангела. У него такие темные волосы, проникновенный взгляд, тонкие чувственные губы. Когда-то она была настолько глупа, что думала, будто за его пресыщенностью скрывается человек, который просто не позволяет себе показывать, как он заботится о людях.
Она дала обмануть себя, поступила неосторожно, и последствия не заставили себя ждать. Двадцать восемь лет она прожила как монашка, тщетно пытаясь загладить плохую репутацию своих родителей. И вот теперь должна стать матерью-одиночкой. И все это произошло из-за пары нелепых ошибок. Она думала, что влюбилась и что Райли действительно заботится о ней. Анджелика кусала губы, пытаясь преодолеть нахлынувшую на нее волну отвращения к себе, но никак не могла заставить себя перестать думать о тех событиях, которые, пусть ненадолго, бросили их в объятия друг друга.
Все это началось достаточно невинно в один из теплых солнечных февральских дней, которыми славится Аризона. У Анджелики выдался свободный вечер. Это бывает так редко! Она решила заглянуть на строительную площадку детской больницы и узнать, не хочет ли Майк перекусить чего-нибудь после работы. Она очень переживала из-за того, что произошло между ними в последний выходной. Этот визит на работу к Майку должен был стать жестом примирения с ее стороны.
Когда Майк объявил, что его взяли на строительство больницы, которым занимается «Форчен констрикшн», Анджелика не просто обрадовалась, у нее буквально гора упала с плеч. Ее младший брат, оказывается, уже поумнел и способен зарабатывать себе на хлеб. Раньше неприятности постоянно преследовали его. За шесть лет, что он работал строителем, его увольняли ровно столько раз, сколько он нанимался. Обычно его выгоняли за какие-то мелкие провинности: он опаздывал, уносил домой инструменты, делал неуместные замечания начальникам. Однако дважды его уволили за более серьезные проступки: он приписывал себе рабочие часы и брал взятки от поставщиков.
Но когда Майк поступил на работу к Форченам, он очень переменился. Анджелике казалось, что он действительно старается. Она, в одиночку поднимавшая его после смерти родителей, начала было думать, что ее труды не пропали зря и теперь ему нужно всего лишь позволить быть взрослым.
Она думала так до того самого дня, когда после обеда в воскресенье, перед своей смертью, Майк, внимательно осмотрев ее квартиру, пренебрежительно заметил: «Какая здесь теснота!»
Анджелика постаралась не показать обиду. Ведь ее квартира действительно была крошечной. Но она была чистой и уютной и ни в какое сравнение не шла с заброшенным трейлером, в котором прошло их детство.
Она вовсе не так плоха, — тихо произнесла Анджелика.
Майк, несмотря на ее протесты, выпил несколько больше пива, чем следовало бы. Он пропыхтел в ответ:
Она чертовски тесная, Эйнджи. Но не беспокойся — скоро настанет мой час, и я подарю тебе кое-что действительно стоящее. Ты хотела бы жить в тех больших домах в Сагуаро-Спрингс?
Анджелика с удивлением посмотрела на брата. На душе у нее стало тревожно.
О чем ты говоришь?
Майк хитро улыбнулся.
Скажем так: жирные коты скоро получат урок и научатся делиться своими прибылями.
Сестра не смогла скрыть свое беспокойство:
Что все это значит? Я надеюсь, ты не сделаешь ничего такого, что поставит под угрозу твою работу?
Улыбка исчезла с лица Майка.
Моя проклятая работа — это все, что тебя беспокоит!
Да нет же, Майк, нет, но…
Хорошо, давай забудем об этом, ладно? — Майк помрачнел.
— Но…
Я же сказал, забудь об этом! — Пошатываясь, он поплелся к двери. — Я должен идти.
Майк, подожди.
Он повернул голову и посмотрел на нее через плечо.
Ты просто ханжа, Эйнджи, и сама это знаешь. — Должно быть, она вздрогнула при этих словах, потому что на мгновение лицо у него смягчилось. — Все равно, спасибо за обед. — Это были его последние слова.
Потом она много раз прокручивала в памяти их последний разговор, стараясь убедить себя в том, что принимает все слишком близко к сердцу и делает неправильные выводы. В конце концов, он уже не ребенок и должен понимать, что настало время самому отвечать за свои ошибки. Теперь уже никто не будет делать скидок на его возраст.
Однако в глубине души она не была уверена в нем на сто процентов. Именно поэтому она заехала за ним на работу в надежде вместе пообедать и дипломатично прояснить ситуацию.
Теперь она уже никогда ничего не узнает.
Она заметила его на верхнем этаже здания. Они помахали друг другу. Майк вошел в служебный лифт, который через секунду оборвался и рухнул вниз. Анджелика застыла от ужаса, будто ее парализовало. Завыла сирена, поднялось огромное облако пыли. Люди бегали и что-то кричали. Со всей строительной площадки собрался народ — посмотреть, что произошло.
Как раз в этот момент рядом с ней оказался Райли. Он закрыл ее от ужасного вида обрушившегося лифта, отвел в сторону, крепко обнял и прижал к себе, когда ее отчаяние и горе уже готовы были вырваться истерикой.
Ей было трудно вспоминать все это. Каждая подробность того вечера доставляла невыносимую боль. Она помнила силу его крепкого тела. Он был так элегантен, и это совершенно не вязалось с тем, что произошло, и с тем, что она переживала в тот момент. Она помнила, какой теплой и гладкой была его кожа, когда она спрятала свое лицо у него на груди, как его руки медленно поглаживали ей спину. Она чувствовала тепло его дыхания, слышала успокаивающий звук его голоса. Она вспомнила его запах — густой, очень мужской. Он вызывал желание прижаться к Райли, закрыть глаза и никогда их не открывать.