Как тогда Стэн сломил ее сопротивление, он сам не понимал как получилось и уговорил ее на одно последнее оплодотворение. Тогда стоя в лаборатории и зная это последний шанс привязать к себе любимую женщину и получить наследство, Стэн пошел на хитрость. Его двоюродный племянник собирался жениться и молодые проходили проверку на совместимость. Молодого мужа проверяли на беспроблемную возможность иметь детей. Стэн взглядом гипнотизировал пробирку со…..И решился! Это последний шанс!
Эсме забеременела и успокоилась, она уже не рвалась к свои сыновьям. Отец умер и все оставил ему. В положенное время родилась малышка. Стэн хотел назвать ее Эрикой, но Эсме скривилась.
-Нет. Мою дочь не будут так звать. Катерина и точка!
Стэн искренне любил Катти как родную дочь и никогда не вспоминал, как он мухлевал с ее появлением на свет Божий.
Только смерть Коры выбила его из колеи, впервые в его мозгу пронеслось: «Денвер, кровиночка моя единственная». Как он ждал возвращения внука, всеми силами оттягивая свадьбу Коко. Впрочем, если и выйдет замуж, нечего страшного- разведется. Когда она учудила пойти учиться, Стэн первый ее поддержал. Все верно- подальше от Сакес, подальше от них. Стэн ждал нового жениха- Денвера.
Сама потенциальная невеста ни сном ни духом. Стэн даже не задумывался как все провернуть и как уговорить Коко с его планом сойтись с космолётчикам и как успокоить Стива. Стэн не задумывался, но не сомневался в успехе своего предприятия.
Главное сейчас вернуться Денверу, встретиться и поговорить с ним. Первый шаг- пусть Денвер согласиться. Потом он поговорит с Коко, предложит ей денег, много денег- найдет чем уломать. Конечно правду он ей на расскажет про Кору, что-нибудь придумает.
И вот Денвер вернулся. Старик потихоньку начал обрабатывать Стива, готовить и удобрять почву для будущего союза.
Стэн уже собрался к нему лететь, как неожиданно заболел и пришлось по настоянию врачей отложить путешествие. Потом ежегодное заседание правления, пока весь свой змеиный клубок за хвосты не оттаскаешь, с места сдвинуться нельзя.
Теперь имея на руках координаты местонахождения Денвера, Стэн собирался лететь к нему. Сегодня собравшись в путь, он перед дорогой заглянул в офис, навел шороху, нечего расслабляться и собрался ехать в космодром. Перед дорогой он стоял и смотрел вдаль, скоро он приведет в этот кабинет своего внука и передаст свою империю ему.
Скоро Денвер будет стоять рядом с ним, в специально пошитом для него костюме на заказ. Скоро Денвер станет с ним плечом к плечу, и будет смотреть вперед и ничто не заслонит парню горизонт- так мечтал Стэн.
32. Ну вот и все
Ну, вот и все. Коко улетела от него, так думал Денвер ночью, лежа в темноте, в своей холодной одинокой постели. Он не нужен ей, ни капельки- такие мысли бродили в его голове. И тут же он принимался вспоминать их прошлое, их счастливые дни вместе, свои мечты и надежды.
Его разум, гладил его по голове и все повторял и повторял: «Ты поступил правильно, ты поступил правильно. Она твоя сестра, твоя сестра. Вам нельзя быть вместе».
«Да, я поступил правильно несколько лет назад. Поступил по совести, по всем канонам морали. Я не дал опошлить, запачкать в грязи мою любовь». Ах, Денвер, конечно ты поступил правильно! Тогда почему твое сердце так сжимается в груди? Почему ты думаешь о ней? Она твоя сестра- помни об этом. Помни! Утешься, ты остался в ее памяти незапачканным пятном греха. Вспомни- она не любит тебя давно, она сама сказала.
Что ты опять хочешь в миссию? Опять билет в один конец? Надеешься, что тебе повезет и смерть настигнет тебя? Денвер, Денвер- его разум ласково целовал его в лоб- ты все думаешь правильно, стань посмертным героем в ее глазах и возможно она тогда всплакнёт о тебе, вспоминая тебя.
«Нет! Все не так!»-кричала душа и рвалась своим криком заглушить доводы разума. «Ты заплатим великую цену за ваше расставание, ты страдал, почти умер, ты вернулся и неужели ты не достоин прийти к ней и сказать вот так и так, я боролся как мог сам с собой, решай сама, как мне жить теперь. Скажи ей, я ни виноват, что у нас одна мать на двоих, но когда я тебя узнал, когда полюбил- я не знал этого. Я полюбил тебя и ничто не смогло убить во мне этого чувства, ни понимания норм морали кровосмешения, ни годы. Скажи ей, вот такой я неправильный, несчастный, неприкаянный, но видит Бог, люблю тебя.»