— Пожелай мне удачи, — бросил я Майеру и легкой походкой направился к их столу. Там стоял один свободный стул.
— Можно присоединиться к вам на пару минут?
Они окинули меня быстрыми, одинаково настороженными взглядами и отвернулись, продолжая беседовать, как будто меня не было.
Тогда я сел и, вежливо улыбаясь, вклинился в их разговор.
— Ребята, я не в отпуске. Я не ищу развлечений, не пьян и не легавый.
Они неприязненно уставились на меня своими темными глазами. Девушка повернулась к своему дружку.
— Милый, тебе не кажется это странным? Похоже, у этого парня что-то вроде синдрома навязчивого общения.
Ее приятель, явно дурачась и довольно неудачно изображая старого глуповатого негра, прошепелявил:
— Эй, вы все слыхали, что стряслось с Джемимой?
— Нет! — завертела она головой. — А что же такое стряслось с доброй старой Джемимой?
— Ее замели легавые.
— Господи боже ты мой! Поди, досталось бедняге.
— Хрясь, хрясь, хрясь! — без улыбки произнес я.
— Шли бы вы отсюда, мистер, — сказала девушка. — Вон ваш друг уже скучает в одиночестве.
— Ребята, а попробуйте угадать, почему я к вам подошел?
Они переглянулись, и парень пожал плечами.
— Наверное, вас потянуло толкнуть небольшую речь, этакий монолог о терпимости и нетерпимости, о взаимопонимании и все такое прочее. Считайте, что вас уже выслушали, поняли и одобрили, так что можете валить отсюда в ближайший бар и оттачивать свое ораторское искусство там. Наврите себе, что вы свойский парень, которому решить проблему отцов и детей или устранить коммуникационную брешь — раз плюнуть.
Я не выдержал и расхохотался. Он был чертовски прав и в то же время ошибался. Я раскачивался вместе со стулом и продолжал хохотать. Сначала они смотрели на меня с недоумением, потом разозлились, потом начали потихоньку улыбаться и в конце концов тоже рассмеялись.
Переведя дыхание, я сказал:
— Меня зовут Трэвис Макги. Я из Форт-Лодердейл, штат Флорида.
— Дэлла Дэвис, — представил девушку ее спутник. — А я — Майк Баррингтон. — У него была большая мускулистая рука.
— Ну что, теперь моя очередь? — спросил я. Он кивнул. — Так вот, во мне есть масса разновидностей терпимости и нетерпимости, но я занимаю оборонительную позицию только в том случае, когда сталкиваюсь с такими проявлениями терпимости и нетерпимости, которых я в себе и не подозревал. А вообще-то, самокопанием занимаются только такие люди, у которых есть какие-то проблемы в вопросах секса. По-моему, у меня такие проблемы возникали лет в двенадцать, но уж никак не позже. Любой, кто об этом думает, знает, что между людьми всегда была эта ваша коммуникационная брешь. И я убежден, что если два человека заглянут в головы друг другу, то они так испугаются, что просто обделаются. Я же хочу пообщаться с вами, не влезая к вам в душу, вежливо и без всяких напрягов.
— Сдается мне, они не из угольной компании, — сказала Дэлла Майку и повернулась ко мне. — Когда мы заметили вас двоих, то сразу поняли, что вы не туристы. А к северо-востоку от города есть угольные разработки… О’кей, мистер Макги, давайте пообщаемся, но только в предложенных вами рамках.
— Если вас двоих месяц назад здесь не было, то общению конец.
— Мы приехали сюда второго… мая или июня, верно, милый? — Дэлла вопросительно посмотрела на Майка.
— Второго мая, — подтвердил тот. — А, теперь я понял, кто вы такой. Вы разыскиваете чьего-то дорогого бэби, чтобы уговорить вернуться домой к папочке. А когда вы найдете его или ее, то выложите билет на самолет, который нельзя сдать в кассу и получить деньги. Я угадал?
— Почти. Папочка остался дома во Флориде, потому что уже получил то, что хотел, да только не совсем. А его дорогая бэби уже вернулась домой. Еще в начале этого месяца, в гробу.
— А, все ясно. Как же ее звали, Дол?
— Гм… Доке? Нэке? Бэкс?.. Бикс!
Я положил на стол одну из фотографий и придвинул ее поближе к Дэлле.
— Это она?
— Да, она, — кивнула Дэлла. — Мы ее здесь встречали, но не общались. Группа, с которой она жила… Знаете, мы такими вещами не занимаемся. Понимаете, я не могу сказать, что я «за» или «против»… Свобода — это такая штука, которой каждый распоряжается по-своему. Майк, например, художник.
— Хочет стать художником, — поправил тот.
— Он рано встает, целый день вкалывает, а потом ложится спать. А я из кожи вон лезу, прокручивая всякие сделки, чтобы купить что-нибудь поесть, в основном бобы, рис и тортильи, и каждый раз думаю, что мне из них сотворить. Сегодня получила небольшой перевод от сестры из Детройта. Вот так и живем. А у вас здесь какие дела?
Майк Баррингтон скакал:
— Если старенький папочка думает, что кто-то столкнул его дорогую бэби с горки, он, конечно, должен был прислать кого-нибудь вроде мистера Макги, чтобы он покрутился вокруг и все разнюхал.
— Нет-нет, он не сомневается, что это был несчастный случай. Есть отличный, добротно составленный полицейский протокол. Просто они не виделись с конца января, когда она уехала в Мексику. Он хочет знать, как она провела последние шесть месяцев своей жизни. Как она жила, о чем думала и как умерла.
— Никто из этих папаш ничего о нас не знает, — проворчал Майк. — Да и не хочет знать. У них свои представления о жизни, и они им очень даже по душе. Мы не знаем — кто они, а они не знают — кто мы.
— Так кем же тогда была Бикс Боуи?
— Если хотите знать мое мнение, — тут Майк нахмурился, — то, скорее всего, она была под кайфом, когда летела вниз с этой горы, и даже не знала, происходит ли это с ней на самом деле или только снится. К сожалению, вышло так, что это был не сон. Да и вообще, те препараты, которые в Штатах продаются только по рецептам, здесь можно купить в любой аптеке. Надо только знать точное название того, что вам нужно. По рукам ходят списки с правильными названиями — торазин, компазин, димерлж, дориден, резерпин, мардил, бензедрин, другие амфетамины. А на городском базаре в любом ларьке можно запросто купить килограммовый кирпич очень хорошей и сильной «травки». Одним словом, есть все. Вы перемешиваете «колеса» как вам взбредет в голову, а потом сидите и ждете, как это шарахнет вам по мозгам. Если понравится, можно попробовать снова найти эту комбинацию.
Дэлла положила свою гибкую черную руку на его ладонь.
— Дорогой, но ведь ты давно уже не играешь в эти игры.
— Есть гораздо лучший способ покайфовать, — ответил он, ласково глядя ей в глаза. — И мне он нравится гораздо больше.
— А что, Бикс была наркоманкой? — спросил я.
— Понятия не имею, — покачал головой Майк. — Я ведь ее совсем не знал, поэтому с моей стороны было бы нечестно делать подобные предположения. Но могу точно сказать, что она баловалась «травкой», потому что в их компании все этим занимались.
— А те семеро за соседним столом? Кто-нибудь из них может знать о ней что-то еще?
Дэлла откинулась назад и окинула взглядом сидевших за соседним столом.
— Если кто и знал, те только вон та рыжая девица с круглой физиономией в больших солнечных очках. Та, что смотрит в вашу сторону. И вот тот тощий парень слева от нее. По-моему, они дольше всех здесь тусуются.
Я заглянул в блокнот, чтобы освежить память.
— Здесь у меня записаны имена тех, с кем она приехала в Мексику в январе. Остановите меня, если чье-нибудь имя покажется вам знакомым. Карл Сейшене?.. Джерри Неста?.. Минда Маклин?..
— Стоп! — воскликнула Дэлла. — Такая невысокая темноволосая девчушка. Они с Бикс все время ходили вместе. Я ее уже давно не вижу. Кстати, Майк, помнишь того нудного типа в такой смешной шляпе? Кажется, его фамилия тоже…
— Маклин, — закончил за нее Майк. — На прошлой неделе мы с Дэллой ходили на базар и там с ним познакомились. Он сказал, что разыскивает свою дочь.
— А вам ничего не говорит имя Уолтер Рокленд?
Они задумались, а потом неопределенно пожали плечами.
— Они приехали на «шеви» — синий такой пикапчик… с новым прицепом… — подсказал я.