Я буду в маске
Ксения Каретникова
Пролог
"Я хочу, чтобы в следующий раз на тебе были надеты только эти бусы" — вспомнила я его слова, сказанные мне в прошлый раз. Вспомнила, томно вздохнула и беззвучно усмехнулась, чувствуя, как Эл, стоя сзади меня, аккуратно связывает этими самыми бусами мои руки на пояснице. По телу пробежали мурашки…
Такое со мной бывает только с ним. Мурашки.
Такие.
Волнующие, будоражащие, требующие. Требующие и ожидающие продолжения.
Закончив возню с бусами, Эл медленно обошел меня по кругу, тщательно и с интересом рассматривая мельчайшие детали моего туалета. Я старалась. Для него. Хотела, как и прежде, угодить. Эл остановился и замер на месте, напротив меня, лаская каждую мою клеточку своим довольным взглядом. На нем был длинный черный балахон, скрывающий все его красивое тело, а лицо скрыто за красной маской, однако открытых глаз и губ достаточно, чтобы понять — происходящее ему нравится не меньше, чем мне.
Он поднял руку, касаясь моего подбородка, а потом провел большим пальцем по губам… Я охнула… Черт! Как он это делает? Как заставляет меня так сильно его хотеть? Я дернула плечами в попытке сделать движение руками, уже забыв, что мои руки связаны жемчужными бусами… Странное ощущение: с одной стороны — жемчуг приятно холодит кожу, а с другой стороны — при малейшем движении рук жемчужины точечно впиваются в кожу моих запястий… " Оставят синяки " — подумала я. Ну и черт с ними — и с руками, и с синяками. Это стоит того.
Мне безумно хотелось его коснуться. И понимание, что сделать это в данный момент я не могу, будило внутри меня неизведанные чувства: я сейчас как будто беспомощна, уязвима — делай со мной все, что хочешь. Делай, трогай, владей, обладай… Мне это нравится. Очень нравится.
Эл встал передо мной на колени и нежными, едва ощутимыми движениями стал снимать с моих ног чулки — один, второй… Подбросил их в воздух, и чулки тут же плавно упали на пол. Эл придвинулся ко мне поближе и принялся целовать мне ноги, перемещаясь от щиколоток к бедрам. Его мокрые , чувственные губы жадно ласкали резко похолодевшую кожу. Я закусила губу. Сильно, до боли, чувствуя металлический привкус…
Эл встал, вновь побеспокоил мой подбородок и уставился в мои просящие глаза. Он тоже мог видеть на моем лице лишь глаза и губы — на мне точно такая же маска, красного цвета. Так положено. Такие правила.
- Как тебе ощущения? — спросил Эл.
Он всегда это у меня спрашивает. Каждый раз интересуется моим мнением, каждый раз рассчитывает услышать правду… Каждый раз, слыша мой честный и прямой ответ, старается угодить моим просьбам и желаниям. И каждый раз его бархатный голос звучит чересчур театрально и как-то неестественно. За все то время, что мы вместе, я уже успела уяснить для себя кое-что: Эл притворяется со мной лишь в одном — искажает свой голос.
И только в самые откровенные моменты, когда притворяться больше просто невозможно, так как на это нет сил, он говорит, шепчет и кричит другим голосом — своим, настоящим. Я научилась различать.
- Мне нравится, — как всегда честно ответила я.
Легкая улыбка появилась на его губах, а руки тут же сомкнулись на моей пояснице, поднялись вверх и начали развязывать шнуровку корсета. Сбоку корсета предусмотрена молния, но Элу нравилось снимать его с меня именно так, трепетно и нарочито медленно перебирая длинными пальцами атласную ленточку сзади. Он мог делать это уже не глядя, наощупь…
Когда шнуровка оказалась полностью развязана, я почувствовала долгожданную легкость в теле — не люблю эту, хоть и эротичную, деталь одежды, в ней и так тяжело дышать. А когда ещё рядом Эл, когда мы одни и он провоцирует меня своими прикосновениями… Но я надеваю эти корсеты специально и исключительно для Эла. Он однажды меня об этом попросил, и с тех пор на каждую нашу такую встречу я облачаю верхнюю часть своего туловища только в подобную одежду…
Корсет полетел вслед за чулками, а Эл провел пальцем по моей шее, опустился ниже и, дразня, погладил мою грудь. Грудь среагировала на его прикосновение, демонстрируя явное и неприкрытое возбуждение. Эл сильно сжал её руками и, потянувшись лицом, стал судорожно покрывать жгучими поцелуями, сопровождаемыми легкими покусываниями, самые выступающие и упругие точки.
- Ди, — отстраняясь и выпрямляясь, позвал он меня выбранным когда-то мной именем, — Я так соскучился.
- Я тоже, Эл.
- Ты прекрасна, — сказал он и наклонился к моему уху. — Как ты хочешь? — прошептал. И я услышала не только его вопрос, но и дыхание — оно было учащенным, поверхностным, наполненным желанием. Желанием меня. Желанием быть там, где его уже ждут. Очень ждут. Изнывая от ожидания.