Он говорил долго и цветисто, бурно жестикулируя и все больше распаляясь. Клесс перестал сомневаться, что перед ним действительно Гевор – воинственный, решительный, бесстрашный и безудержный во всех порывах человек, который почти пять лет назад назвал его своим другом. Его тогда не смутило, что вытащенного из тюрьмы мага-самоучку откровенно презирает половина окружения принцессы, а другая половина столь же явно побаивается. Он не интересовался ни происхождением Клесса, ни его сомнительным прошлым, ни взглядами на мир и отношением к выпавшей им обоим доле. Он просто поверил ему и принял таким, как есть. Так же, как и Ойра. А теперь он предлагал пожертвовать ей ради блага Аруно.
– Я знаю, что ты чувствуешь, – убежденно повторял Гевор, и в его глазах Клесс видел искреннюю, давно вынашиваемую боль. – Я тоже до последнего надеялся, что Пресветлая смилостивится над нами и вернет нашу девочку назад. Я бы все отдал ради этого. Хоть свою жизнь – да кому я, старый сыч, сдался, хоть чужую, пускай даже твою... Да ты бы и сам. Но без толку это, все без толку! А ждать больше некуда. Я бы сделал это сам, но я больше не страж. Поэтому должен ты. Я буду рядом, я помогу, чем смогу, но ты должен сам... Знаю, это так сразу не решишь, но времени у нас и так уже нет. Ты ведь понимаешь, ты же тут спятил, небось, пока выход искал... А он есть. Подлый, сволочной, но есть, и если мы им не воспользуемся...
– Почему ты не остался сам? Ты ведь уже знал все это.
Гевор осекся, настороженно вглядываясь в лицо друга. Должно быть, его удивляло, что Клесс так спокоен. Он ожидал, что тот будет рвать и метать, настаивая на поисках другого решения. Возможно, раньше Клесс и повел бы себя так, но привычка экономить силы, намертво въевшаяся в него за последние недели, взяла свое. Со странным равнодушием выслушивая доводы Гевора и в чем-то даже признавая их правоту, он думал совершенно не о том, как отговорить его от чудовищного замысла. Он слишком хорошо знал рыжего, чтобы надеяться переубедить его. С холодной сосредоточенностью стратега Клесс пытался просчитать, когда Гевор поймет тщетность своих уговоров и перейдет от слов к делу. Куда и как он ударит в первую очередь. И хватит ли у ослабевшего стража сил, чтобы выдержать атаку опытного, здорового и отдохнувшего мага.
– Потому что я не лгал тогда, – тяжелый кулак опустился на столешницу, будто пытаясь добавить весомости словам. – Я надеялся, что нам с Эст удастся сделать хоть что-то. Что мы сможем изменить ход войны, не прибегая к крайним средствам. И я знал: только ты справишься с тем, что предназначалось нам четверым. Я хотел верить, что все обойдется. И в книгах этих рылся, как и ты, лишь бы найти хоть какую-нибудь ниточку, зацепку... Не нашел. И не обошлось. Другого пути нет, Клесс.
Он все же взял протянутые бумаги. Лениво пробежался взглядом по четко выведенным строкам, убедившись, что Гевор не солгал. А потом просто разжал пальцы.
Гевор угрюмо пронаблюдал за тем, как листы падают на каменный пол, и поднял взгляд на Клесса.
– Таков, значит, твой ответ?
– Другого не будет.
– Клесс, если хочешь знать...
– Хочу. Я хочу знать, как погибла Эст.
Гримаса гнева на миг исказила лицо Гевора, почти сразу сменившись выражением досады. Он прекрасно расслышал прозвучавшее в словах Клесса обвинение, но сумел сдержаться. В этот раз сумел. Клесс знал, как легко вывести гиганта из себя, и не собирался останавливаться. Самообладание – его единственное преимущество, и нужно использовать его сполна.
– Быстро. И глупо. Пренебрегла защитой ради атаки и тут же получила дюжину стрел.
– И где в этот момент был ты?
– На своем месте. Магов рассредоточивают вдоль укреплений, ты это знаешь.
– А с ней ты делился своей гениальной идеей? И что Эст сказала?
– Ты на что намекаешь? – процедил Гевор, чуть склоняя голову к плечу. Клессу был отлично знаком это жест. Обычно за ним следовал удар кулачищем, но сейчас ставки слишком высоки, чтобы затевать банальную драку. Невесомый холодок предчувствия скользнул вдоль шеи и коснулся висков ледяными пальцами. Страж еще не знал, что за заклинание готовит Гевор, но не сомневался, что это неведение продлится не дольше минуты.
– Не намекаю, а всего лишь спрашиваю. Ты боишься ответить?
– Боюсь? – широкая ладонь легла на рукоять палаша. – Тебе самому-то не страшно?
– Попытка убийства стража или причинение вреда Призванной карается смертью.
– Я сам страж!
– Больше нет.
– Не тебе решать.
– Ты сам решил. Ты клялся защищать Ойру, а теперь просишь меня принести ее в жертву?
– Я не прошу, – оскалился Гевор. – Ты сделаешь это, по своей воле или нет. Кто ты такой, чтобы обрекать целый народ на рабство и позор ради одной девчонки? Ты же бродяга, у которого и дома никогда не было! Твоя удача лишь в том, что какой-то полоумный маг решил сделать блохастого щенка своим учеником, вместо того, чтобы пнуть под зад. Где тот маг теперь? Как ты отблагодарил своего благодетеля? Не так ли, как хочешь отблагодарить меня? Да тебе плевать на нас, на этот город, на людей, живущих в нем, потому что когда-то они едва не прикончили тебя. А может, они были правы, Клесс? Может, тебя, высокомерного выродка, и следовало казнить, не дожидаясь, пока ты решишь отомстить им всем?
Вспышка ярости, охватившей Клесса, была столь же внезапна и сокрушительна, как лучшие из огненных заклинаний Эст. Арбалетный выстрел на долю секунды отстал от магического удара, но ни первому, ни второму Гевор ничего противопоставить не успел. В одном он точно оказался прав. Дожидаться не следовало.
В глазах потемнело, и Клесс едва не рухнул на пол вслед за поверженным то ли другом, то ли врагом. В его состоянии такой самоубийственный расход сил мог обойтись куда дороже, но сейчас он не думал о последствиях. Тяжело опустившись на колени рядом с Гевором, Клесс коснулся его шеи, пытаясь нащупать пульс. Спустя несколько секунд оглушительной тишины он все же уловил слабое биение под кончиками пальцев, но ни облегчения, ни разочарования не почувствовал. Молниеносная, как змеиный укус, атака опустошила его, оставив в голове лишь одну простую мысль: он должен защищать Ойру. От кого угодно. Даже от тех, кто когда-то был ей ближе, чем родная семья. Даже от себя...