Свечи он все же зажег. Наколдованный свет – голубоватый и холодный, напоминающий лунный – окончательно превратил бы квадратную залу в склеп, а пляшущие по стенам и потолку отблески пламени казались живыми. В отличие от Эст, Клесс не слишком любил огонь, но здесь, в подземелье он был его единственным спасением. Смешно сказать – маг, боящийся темноты... Но кто бы на его месте не боялся, глядя на замершие, похожие друг на друга лики, высеченные прямо в стене позади трона. Здесь были все женщины королевского рода, которых призывала богиня, начиная от самой первой, принцессы Дайлы, жившей больше двух тысяч лет тому назад, и заканчивая родной сестрой основателя нынешней династии. Клесс знал, что изображения делались разными мастерами в разные эпохи, но не представлял, как это возможно. Должно быть, те скульпторы были гениями, но страж сомневался в их душевном здравии. Одинаково прямые силуэты, строгие лица и мертвые, каменные взгляды вызывали одновременно восхищение и оторопь. В темноте избранницы богини словно приближались, выстраиваясь рядом с Ойрой, плечом к плечу... Когда Клесс однажды не смог узнать ее среди вереницы женских лиц, он зарекся входить сюда без факела.
В последний раз окинув взглядом уже не столь мрачную залу, Клесс привычно преклонил колено перед троном и не оглядываясь вышел. От резких движений в ушах зашумело, и страж устало помассировал виски. Головная боль преследовала его уже давно, спасибо, что кровь носом шла не так часто, как у бедняги Амери. С болью Клесс умел мириться, куда труднее приходилось с отчаяньем, черным и беспросветным, которое накатывало на него всякий раз, когда он вот так, с поклонами и церемониями, сбегал из святилища. Ноша, рассчитанная на четверых, для двоих оказалась слишком тяжела. И уж тем более она непосильна для одного, сколько бы он ни храбрился и ни подбадривал себя запрещенными зельями и обычным вином. Спрятанное глубоко в подвалах дворца святилище еще не скоро станет добычей тхешшей – шумных, грязных, трусливых, но дуреющих от запаха крови и золота варваров. Он продержится еще сутки, двое, неделю, сколько нужно до того, как первый из воинственных оборванцев найдет сюда дорогу. Он продержится, но за это время город превратится в руины, в которых безнаказанно будет бесноваться чужая... нет, даже не армия – стадо. О том, что сейчас творится в провинциях Аруно, думать не хотелось. Недаром Амери всегда старался остаться наедине, читая письма из дома. У мальчишки было, от кого получать письма, у Клесса – нет, но сейчас он радовался этому. Останься за стенами города кто-то, чья жизнь для него дороже собственной, он вряд ли сумел бы усидеть здесь. Вряд ли остался последним, кто не отрекся от данной клятвы.
Четыре недели назад
– Я боевой маг четвертой ступени, и мне плевать, что по этому поводу думает тугоухий мужлан с тесаком на поясе! Это у вас в горах все бабы должны сидеть у очага и нянчить сосунков, я не для этого училась двадцать лет! Да одним огненным смерчем можно эту кодлу так поджарить, что забудут, зачем приперлись!
Разбушевавшаяся Эст была прекрасна. Черные глаза метали молнии, на высоких скулах играл румянец, а пара саламандр, казалось, вот-вот сорвутся с ненадежных креплений и бросятся на обидчика любимой хозяйки. Клесс чуть было не залюбовался, но тут слово опять взял Гевор.