– Ты тоже почувствовал? – улыбнулась Ойра. – Так и должно быть.
– Э-э... – глубокомысленно изрек Клесс, безуспешно пытаясь понять, что с ним творится.
– Ты слышал про Призванную богиней? Если и не слышал, не беда, я расскажу. Но ты должен пойти со мной, так будет правильно.
– Ваше высочество! – отчаянно возопил тюремщик.
– Я согласен, – торопливо признался Клесс, пока девушка не передумала. В памяти всплыло что-то про магический обряд, призывающий благодать на земли Аруно. Якобы после него долгое время не бывало засухи, деревья плодоносили чуть ли не круглый год, а саранча и прочая пакость вымирала на подлете к полям. В подобные сказки Клесс не верил, но ради шанса избежать казни готов был уверовать хоть в богиню, хоть в демонов, хоть в летающих коров.
– Так что ты все-таки натворил? Я знаю, что в твоих делах не было злобы, но ты должен рассказать мне, чтобы этот человек тебя отпустил.
– Принцесса, я отказываюсь...
– Королевское помилование лежит у меня в кармане, – миролюбиво заметила Ойра, не отрывая взгляда от лица Клесса. Вряд ли многочисленные кровоподтеки делали его привлекательней, но девушку это, видимо, не беспокоило. – Я слушаю, Клесс.
Он открыл было рот и даже начал что-то рассказывать, но вместо слов с губ сорвался хриплый скрежет. Затаившаяся до поры жажда не преминула напомнить о себе, железной хваткой вцепившись в горло.
– Принесите воды, – тут же велела Ойра. Клессу немедленно захотелось рухнуть перед ней на колени, но он и так полулежал на гнилой соломе, словно раздавленный таракан. Ограничившись горячей благодарностью во взгляде, он припал к протянутой ему кружке с чем-то мокрым и невероятно вкусным. Лишь допив третью кружку, Клесс понял, что это вода.
– Я был нанят купцом по имени Дрефус для сопровождения обоза. Вроде там уже была какая-то охрана, но Дрефус решил, что нужен еще и маг. Мы ехали по северному тракту и к рассвету должны были прибыть в столицу, когда на нас напали.
– Это было не нападение! – взвился тюремщик, и Клессу невыносимо захотелось врезать по вытянутой, надменной роже. Если б не гостья, его бы и не подумали напоить, предпочтя делать ставки на то, как скоро сломается до глупости упрямый и гордый арестант.
– О да, тот ублюдок представился сборщиком налогов, – вода придала сил, а слов у него хватало и раньше. Резких, злых и слишком правдивых, чтобы быть услышанными. – Только я что-то не видел, чтобы налоги собирали по ночам, орудуя при этом дубинками и копьями.
– Ложь. Выжившие торговцы утверждают, что ты напал первым!
– Разумеется, иначе бы эти торговцы не были выжившими.
– Ты опасный преступник, за которым давно тянется дурная слава, и тебя не разоблачили прежде лишь потому, что ты не нарывался на достойного соперника!
– Я наемный маг, честно отрабатывающий свой хлеб. А то, что у меня нет бумажки, где написано, что я могу колдовать, так и подавись ей!
– Это не моя прихоть, это закон! Стихийный колдун-недоучка страшней бешеной собаки, это известно любому!
– Собак боишься, да? – осклабился Клесс. – Так не подходи, а то укушу, и тоже взбесишься.
– Ну хватит, – пресекла перебранку Ойра. Она не выглядела испуганной, лишь слегка раздосадованной. Выпрямившись в полный рост и отряхнув подол от приставшей соломы, девушка окинула взглядом надетые на Клесса кандалы и нахмурилась.
– Снимите это. Через двадцать минут этот человек должен выйти через главные ворота и сесть в мою карету. Мне известно, что в тюрьме есть маг-целитель, так пусть он поторопится. Арестант... Клесс должен выйти на своих ногах, без кандалов, один. Перед этим вы вернете ему все имущество, изъятое перед арестом. Это приказ.
Клесс ожидал чего угодно. Что тюремщик посмеется над наглой девчонкой и выставит ее вон. Что он запрет ее в этой же камере вместе с любезным ее сердцу головорезом. Что он снова прикажет пытать его, словно это как-то сможет сделать правдой уже выбитое из Клесса признание... Ему до сих пор казалось, что происходящее – всего лишь лихорадочный бред или чья-то злая шутка. Так лихо распоряжаться в тюремной камере могла только особа королевской крови, но с чего бы настоящей принцессе заступаться за него – измордованного и опасного бродягу, за которым и впрямь волочится хвост сомнительных подвигов...
– Да, ваше высочество, – упавшим голосом подтвердил тюремщик, разглядывая сунутое под самый нос помилование. – Но будьте осторожны. Этот человек неуправляем.
– Я знаю, – с достоинством ответила девушка. – И я не собираюсь им управлять.
Она вышла, шурша юбками, а Клесс в который раз за минувшую неделю потерял сознание. Но сейчас – не от боли.