— А у вас длинная шея, — обыденно подметила Галатея, сравнявшись с герцогом.
— И что теперь?
— Красиво, — мило улыбнулась девушка. — Как будто у виверны.
Маршал явно не оценил сомнительное сравнение с хищным зверем, похожим на уродливого дракона.
— По-твоему, я — виверна? — мужчина мрачно покосился на спутницу, что тянула хитрую улыбку, словно смакуя негодование герцога.
— Я не это имела в виду. Но.. да, очень похож. А лицо у тебя похоже на жабью морду!
— Да ну тебя, плутовка, — отмахнулся герцог. — Я уже не раз пожалел, что не ушёл с войском.
— Знаешь, — сурово вдруг прогремела Галатея, — тебе никто мечом не грозил, чтобы ты, о, сильнейший мужчина, провожал меня до дома. Хочешь — иди, я сама доберусь до Ольгона.
— Усмири свой язык. И пыл. Уж слишком ты шальная, однако. — Он остановил лошадь, завидев среди кустов реку. — И перестань называть меня трусом.
— А как иначе-то? Я имени твоего не знаю, только то, что ты герцог и маршал. И трус.
— Меня зовут Влад фон дер Бастерион. — Он спешился. Подошёл к Малахии, протянув всаднице руки. — Точно в подполье жила. Меня каждый крестьянин знает. Ну давай, слезай.
— Галатея.
Она шлепнула ладонью по тянущимся к ней кистям, сама горделиво спустилась с коня. Влад же устало посмотрел в ее надменные глаза, на почерневшее лицо, засохшие в крови тёмные волосы и мимолетно подумал о ее низком росте.
Бастерион всегда славился взглядом: прямым, твердым, внушающим давление даже королю и императору. Мужчина никогда не опускал голову и не смотрел исподлобья, что выглядело воистину сильно. Он наступал на врага с прямой осанкой и поднятой головой; с мудрым и непомерно злым взглядом.
Они стояли, оба гордые и сильные. Высокий и низкая, кажущиеся со стороны ребёнком и отцом. Она лукаво улыбалась глазами, а он глядел прямо, серьёзно.
Влад протянул руку, отчего девушка неосознанно отшатнулась; насмешкой попыталась завуалировать странный жест.
— Ты боишься меня? — спокойно спросил мужчина. — Я хотел пожать тебе руку в честь знакомства.
— Не боюсь. Тебе показалось. Просто не люблю, когда меня.. трогают.
— Не буду лезть под кожу. Приятно познакомиться, Галатея из Ольгона.
— Да, взаимно. — Чародейка огладила Малахию и направилась к реке. Она, выглядывающая из-за кустов, навевала воспоминаниями о недавнем акте насилия. Больно кольнуло где-то внутри, ступни отказались идти вперед.
— Все в порядке, Галатея. Ты не одна.
— Все в порядке, Галатея. Я рядом, — продублировал мысли Влад, идущий рядом.
— Я.. просто изучаю берег. Вдруг кто есть.
— А, умно.
Девушка выдохнула, положила ладонь на рукоять меча, готовая лишать жизней. Она осторожной поступью вышла на песчаный берег, поросший камышами. Скинула с плеч плащ с головой волка, спустила широкий ремень, стягивающий ребра.
— Ты что, прямо здесь собираешься мыться? Не стесняешься наготы?
— Не стесняюсь. Что есть тело, когда важно то, что хранится у человека в голове? И нет, я уйду в другое место. Просто оставила лишнее здесь.
— Не уходи далеко, скоро совсем стемнеет.
— Ага. Просто признайся, что один боишься остаться, — напоследок рассмеялась Галатея, оставив могучего воина среди деревьев и собственной злости. Мужчина, очередной раз поддавшийся язвительности девы, сурово бросил хворост на песок. Агрессивно отряхнул руки.
Галатея же шла по песку и осуждала себя за опрометчивость, проявляющуюся оставленным оружием у лагеря.
— Он ничем не поможет, но так я чувствовала себя лучше.
После недолгих блужданий по берегу в поисках удаленного места чародейка остановилась, снимая рубаху и штаны. Шершавая ткань наконец прекратила колоть тело и сдирать трением коросты с глубоких ран, которые девушка получила, извиваясь на камнях под Зуболомом Младшим. Несколько ворсинок рубахи плотно прилипли к порезу, и Галатея с болью их вырвала, вновь заставив рану кровоточить вниз по выпирающим позвонкам, ягодицам и бедрам, чтобы упасть алым бисером на серый песок.
Кожа спины выглядела плохо; некоторые раны оказались глубже, чем чувствовалось; они были больше, чем можно было просто оставить.
Галатея осторожно вступила в сильный поток, способный снести даже сильного мужчину. Найдя опору в булыжнике, покрытом слизью и тиной, девушка принялась мыться. Течение быстро уносило грязь с ее тела, унимало пульсирующую боль в уставших ногах.
— Я не спала уже.. сколько? Три дня? Два? Уже и в глазах двоится. — Она отжала волосы от крови. — И воды в этом месте недобрые. Или.. я слишком недобрая для них?
Галатея прошла дальше, где река достигала уровня груди. Камни неприятно скользили под изрезанными ступнями, водоросли щекотливо извивались, похожие на пальцы разлагающихся утопленников. Окунувшись с головой, тело стало окончательно чистым. Белым, каким оно было раньше. Девушка резко вынырнула, волосами создав водяные вееры, капли которых рассекли воздух, как клинки.