Галатея лихо юкрнула под поваленное дерево, служащее свидетелем ее сокрушающей силы, ушедшей обратно в недра тела и разума.
— Как же меня.. как пользоваться тем, что сидит внутри меня? Нужно скорее вернуться к Кармите, она должна знать, кем.. или чем я могу быть. Просто сильный маг?
— Зуболом Старший, сюда! — Галатея узнала голос сбежавшего грабителя, теперь уже горделиво ведущего крупное войско из трёх десятков воинов. Армия укрепляла его веру в победу, и он шёл твёрдым шагом. — Ох, — помрачнел он, завидел растерзанные тела товарищей, когда-то распивавших с ним эль. — Дружище Суор, Барт.. Братья, нам нужно предать земле наших товарищей! Эти войны, что сгинули здесь, боролись до конца! С честью, не боясь погибнуть! Они смотрели в глаза жнецам, борясь здесь! Путь их возлежит к Бальзару, где наш бог удостоит их местом в божественной усыпальнице!
— Да будет так! Да будет гордиться нами Бальзар! — ответил отряд воинов в единый глас, выбросив кулаки вверх.
— Дети шлюх! О какой чести речь? Ублюдки, — мысленно возмутилась Галатея, наблюдая за варварами. И привлекло ее внимание двое бойцов, тянущих из глубины леса огромного строптивого белого коня с волнистыми гривой и хвостом. Его гладкая белоснежная шерсть переливалась под светом факелов, а мускулистое тело перекатывалось крупными мышцами. Конь казался сосредоточием грации, силы и высшей красоты.
Двое грабителей усиленно старались усмирить зверя, но тот вставал на задние ноги и бил копытами по земле, отгоняя людей. И смотрел прямо в глаза. Серые глаза Галатеи, горящие на покрытом спекшейся кровью лице.
— И как это он меня заметил? Почуял?
— Где ж вы взяли такого сильного скакуна? — хрипло спросил Зуболом Старший, уперев руки в бока.
— Дак а тут гулял, по лесу. Ищет кого-то. Небось ведьму, которая наших порубила!
— Как в песнях бардов, конь-то, а? Но крыльев нет. Значит, зажарим буйного.
— Меня искал? Да что же тут творится?! Пришел конь, как только я попросила о помощи. Боги помогли? Тогда почему не помогут восстановить память и себя?
— Режь его, — махнул рукой главарь, — прямо тут. До лагеря не доведем — брыкается. Сейчас его разделаем да пойдем, нечего тут искать. Ушла она, сучье отродье, — злобно сплюнул он.
Воины послушно кивнули и приготовили мечи. Один змеей нырнул к шее и замахнулся для посмертного удара. Конь же продолжал смотреть на чародейку осознанным взглядом, вдруг смирившийся с обстоятельствами. Он словно собственным повиновением ускорял момент казни, чтобы угроза скорее ушла из леса, где под стволом дерева пряталась Тея.
— Нет, нет, нет, — встрепенулась Галатея. — Все не должно быть так! Вставай, слабая! Не смей прятаться! — злостно вопила она, борясь со страхом сгинуть под остротой мечей. Руки предательски дрожали, выступал ледяной пот. — Умри, но заставь умереть! — и вновь страшный поток силы разлился по телу.
Когда острие меча коснулось гладкой шкуры коня, поваленные деревья с треском разлетелись по сторонам, придавив с дюжину варваров. Галатея вышла из засады в центр, и она горела. Горела черным пламенем, что испепелял даже булыжники и землю; умерщвлял пространство и воду. Огонь этот лишал жизни всего, чего касался. Так и лес вокруг вдруг начал сереть и осыпаться щепками и засохшими листьями. Земля же почернела, а озеро погибло, выбросив на поверхность тысячи рыб.
Девушка взорвалась, и на месте появилась сотня теневых ее иллюзий, разящих тела врагов, как коса пшеницу. Вновь летела кровь и пахло горячими пульсирующими органами. Галатея изящно кружилась между мешками с костями и мясом. Вспарывала животы и выворачивала суставы одним лишь взглядом. Она сражалась красиво, танцевала в огне, ступая по горящим углям. Становилась бесплотной, осыпаясь пеплом, и рубила вереницы сердец, внезапно выскакивая из пустоты. И лишь небо оставалось спокойным.
Ее оружие теперь разило черным пламенем, что извивалось лоскутами и выбрасывало искры.
Грация легких движений, смертоносный взгляд и струящаяся наружу магия — все оно выпотрошило войско, превратив поле в кровавый источник. Но погубило также и лес с озером; чудесных золотых рыб, птиц, спящих в гнездах, лосей и ланей, ощипывающих траву в сотнях метров от побоища.
И лишь огромный белый конь благородно возвышался над опавшими деревьями и полчищем варваров. Грязных и подлых, до конца жизни молящих богов о помощи. Конь опустил голову, словно в знак приветствия.
— Значит, ты Риина, а это твой Малахия, а, ведьма? — сплюнул кусок легких Зуболом Старший. — Не-ет, ты всего лишь фанатичная шлюха! — он лежал у бревна и сдерживал руками рану на животе. Оттуда кишечник норовился выскользнуть наружу.