Исключение составляла только точка зрения начальника отдела обороны страны полковника Йодля. Он полностью осознал значение люфтваффе и ее задач в современной войне и стремился содействовать сотрудничеству сухопутных войск с авиацией в решении тактических вопросов. От этого сотрудничества ОКВ ждало некоторых успехов на предстоявших маневрах вермахта. Но офицеры сухопутных войск имели малое представление о взаимодействии танков и авиации на поле боя. Они еще не осознали даже и самого значения самих танковых войск. Мне эти взгляды были совершенно непонятны, ибо еще в 1934 г, то есть тремя годами раньше, я принимал участие в учениях сухопутных войск на военном полигоне Ютербог, проводившихся с целью отработки взаимодействия танков с авиацией. Правда, летали мы тогда еще на небольших спортивных самолетах, а танки были из картона. Но командование все же пришло к ценному выводу о необходимости сотрудничества, который мы у себя в люфтваффе оценили и использовали при обучении летного состава. Сотрудничество это «внизу» было лучше, чем «наверху»!
Особое положение Геринга
Трудности имелись и со стороны Главного командования люфтваффе (ОКЛ). Недавно проведенная Герингом реорганизация министерства авиации вызвала в ОКВ опасения. Особое положение Геринга в государстве и в руководстве вооруженных сил уже тогда затрудняло сотрудничество с ним. Ведь как главнокомандующий люфтваффе он по всем военным вопросам и со всеми своими авиационными частями и учреждениями был подчинен военному министру Бломбсргу. Однако как министр воздушного транспорта он был с ним на одном уровне в качестве члена правительства. Ну а как ближайший друг Гитлера стоял выше Бломберга! Это чрезвычайно затрудняло сотрудничество двух главнокомандующих и отрицательно сказывалось на работе генеральных штабов. Пренебрежительное отношение Геринга к генералам сухопутных войск не являлось тайной для них. А те, в свою очередь, злословили насчет «солдат-любителей» во главе с Герингом и Мильхом. Для узколобости этих генералов характерно, что они отказывали в пригодности этим двум капитанам периода Первой мировой войны в праве, в обход карьерной лестницы, быть генералами и выполнять функции таковых. Хоссбах даже и не скрывал от меня, что Геринг и Мильх в его глазах – дилетанты в военном деле.
Мнение руководства по этому поводу сообщил мне полковник Боденшатц. Картина, которую он пожелал мне нарисовать, была такова: Хоссбах, на взгляд Геринга, – противник Гитлера и его руководства вооруженными силами. Геринг, само собою разумеется, знал о схватках за власть между ОКВ и ОКХ и неоднократно говорил об этом с Гитлером. Для Геринга таких тем, по которым он не мог бы говорить с ним, не существовало. Это шло еще со «времен борьбы». И наоборот, Гитлер обсуждал с Герингом все тревожащие его проблемы, будь то вопросы политики или события внутри вермахта и партии. При этом постоянно большую роль играли вопросы персонального характера. Гитлер всегда прислушивался к мнению Геринга, а мнение фюрера и его любое высказывание служили для того направляющей нитью. В своей критике руководства сухопутных войск оба они придерживались одинаковой точки зрения. Она состояла в следующем. Военно-морской флот и люфтваффе национал-социалистическое государство и его руководящую роль признали. Генералы же сухопутных войск, за редким исключением, воспринимаются как инородное тело, а тех из них, кто все-таки за это государство и его руководящую роль, сами они упрекают в «бесхарактерности».
Имперский «Партийный съезд труда»
6 сентября 1937 г. я встретил Гитлера в аэропорту Нюрнберга и затем сопровождал его в этот город на «Партийный съезд труда». Злые языки болтали, что это название было выбрано для имперского съезда НСДАП именно потому, что специально предназначенная для того территория, на которой проводились его массовые мероприятия (Parteitaggelande), была подобна одной огромной строительной площадке. Гитлер со своей свитой расположился в отеле «Дойчер хоф». Здесь же разместились все рейхсляйтеры и гауляйтеры. Адъютанты по вермахту производили в этом «коричневом окружении» впечатление чужаков. Продолжительная поездка по городу дала почувствовать ту суматоху, в которой нам предстояло постоянно пребывать до 13 сентября.