— Он может помешать.
Я даю Берни Косару немного еды и оставляю его в грузовике с закрытыми стеклами. Ему это не нравится, и он начинает скулить и царапать лапами окно, но я думаю, что мы уходим ненадолго. Мы с Сэмом возвращаемся на Корт-стрит, мой рюкзак за спиной, Сэм несет свой в руке. Он достал «Силли Путти» и мнет, как при стрессе мнут ароматные шарики. Мы подходим к пикапу Генри. Двери заперты. На сиденьях и на приборной панели нет ничего, достойного внимания.
— Так, это означает две вещи, — говорю я. — Генри все еще здесь, и те, у кого он находится, не обнаружили его грузовик, а значит, он не заговорил. И не заговорит.
— А что бы он сказал, если бы заговорил?
На какой-то момент я забыл, что Сэм не знает истинных причин, по которым Генри здесь оказался. Я уже один раз дал промашку и назвал его Генри. Надо быть осторожнее и не выдать чего-нибудь еще.
— Не знаю, — отвечаю я. — Кто знает, какие вопросы могут задавать эти странные типы.
— Ладно, что теперь?
Я ищу на карте адрес, который утром мне дал Генри.
— Теперь мы идем, — говорю я.
Мы возвращаемся тем же путем, что приехали. Здания заканчиваются и начинаются жилые дома. Грязные и неопрятные на вид. Мы почти сразу доходим до нужного места и останавливаемся.
Я смотрю на бумажку с адресом, потом на дом. Делаю глубокий вдох.
— Вот и пришли, — говорю я.
Мы смотрим на двухэтажным дом, отделанный серым виниловым сайдингом. Дорожка ведет к входной некрашеной террасе со сломанными свисающими набок качелями. Трава длинная и неухоженная. Дом выглядит пустующим, но позади него на дорожке стоит машина. Я не знаю, что делать. Я достаю свой телефон. Сейчас 11:12. Я звоню Генри, хотя знаю, что он не ответит. Но это попытка собраться с мыслями и придумать план. Я не загадывал так далеко, и теперь, когда я оказался здесь, моя голова пуста. Мой звонок попадает прямо в голосовую почту.
— Давай я пойду постучу в дверь, — говорит Сэм.
— И что ты скажешь?
— Не знаю, что придет в голову.
Но ему не удается это сделать, потому что в этот момент из двери выходит мужчина. Он огромный, около двух метров ростом и не меньше ста килограммов весом. У него бритая голова и козлиная бородка. На нем рабочие ботинки, синие джинсы и черная фуфайка с закатанными до локтей рукавами. На правой руке татуировка, но я слишком далеко, чтобы ее разглядеть. Он сплевывает во двор, потом оборачивается, запирает входную дверь, спускается с террасы и идет в нашу сторону. Когда он приближается, я застываю. На татуировке изображен инопланетянин с букетом тюльпанов в одной руке, который он протягивает кому-то невидимому. Потом мужчина проходит совсем рядом с нами, не говоря ни слова. Мы с Сэмом оборачиваемся и смотрим ему вслед.
— Ты видел его татуировку? — спрашиваю я.
— Да. И покончено со стереотипом о том, на инопланетянах помешаны только костлявые ботаны. Этот мужик огромный, и вид у него злой.
— Возьми мой телефон, Сэм.
— Что? Зачем? — спрашивает он.
— Тебе надо пойти за ним. Возьми мой телефон. Я пойду в дом. Там явно никого нет, иначе он бы не запер дверь. Может быть, Генри там. Как только смогу, я тебе сразу позвоню.
— Как ты мне позвонишь?
— Я не знаю. Найду способ. Держи.
Он неохотно берет телефон.
— А что если Генри здесь нет?
— Поэтому я и хочу, чтобы ты пошел за этим парнем. Может быть, он идет к Генри.
— А если он вернется?
— Мы разберемся. Но теперь тебе надо идти. Обещаю, при первой же возможности я тебе позвоню.
Сэм оборачивается и смотрит на мужчину. До него уже метров пятьдесят. Потом он снова смотрит на меня.
— Ладно, я это сделаю. Но будь там осторожен.
— Ты тоже будь осторожен. Не выпускай его из виду И не попадайся ему на глаза.
— Ни в коем случае.
Он поворачивается и быстро идет за мужчиной. Я смотрю, как они удаляются, а когда они пропадают из виду, иду к дому. Окна темные и закрыты белыми экранами. Я не могу заглянуть внутрь. Я обхожу дом. Сзади маленькая бетонная площадка ведет к еще одной двери, которая тоже заперта. Я обхожу дом по кругу до конца. Слета оставлены переросшие травы и кустарники. Я пробую открыть окно. Заперто. Они все заперты. Может, разбить одно? Я ищу под ежевикой какой-нибудь камень и в ту самую секунду, когда нахожу и поднимаю умственным усилием, мне в голову приходит идея, настолько сумасшедшая, что может сработать.
Я бросаю камень и иду к задней двери. Она закрыта на обычный замок, без засова. Я делаю глубокий вдох, закрываю глаза, чтобы сконцентрироваться, и берусь за дверную ручку. Я дергаю ее. Мои мысли переходят из головы в сердце и потом в живот: все сосредоточено там. Я крепче сжимаю ручку и в предвкушении задерживаю дыхание, пытаясь мысленно представить, что находится внутри. Потом я чувствую и слышу щелчок в той руке, которая держится за ручку. На моем лице появляется улыбка. Я поворачиваю ручку, и дверь открывается. Не верится, но я могу открывать двери, представляя, что находится внутри.