- Арнульф ведь бастард, а не законный сын, - сказал Даго.
- Не убивай своего сына, - повторил Спицимир.
И тут Даго Господин и Пестователь укрыл лицо в ладонях и заплакал:
- Полюбил я его. С первого взгляда полюбил. Разве нельзя мне никого любить?
Его собеседники ушли, покорно кланяясь. А на следующий день Дабуг Авданец схватил три молодые сосны, корни которых умело и незаметно для других были подрезаны Херимом, и вырвал их одним могучим движением.
- Воистину – великан он! – воскликнул Даго Пестователь.
А уже вскоре сотня хорошо вооруженных лестков во главе со старым Здзехом, который путешествовал с Карломаном в Италию, направилась в Каринтию, обходя земли Авданцев. Те же – узнав, что Даго Пестователь от Дабуга избавился – перестали, как шли разговоры, вооружать воинов против Дабуга. Но с того дня, как Пестователь, так и Херим со Спицимиром, начали осознавать, сколь могучими войсками обладают Палуки из Жнина, Повала из Ленциц, Авданцы из Геча, Лебедь из Серадзы и многие другие, тот же Ченстох. Именно тогда же Даго Господин, под влиянием Арне, назначил малолетнего Семовита владетелем Крушвицы, а малолетнего Лестека – владетелем Познании, хотя от его имени править должен был Наленч, сын Спицимира; Лестека же чрезмерно полюбила слепая жена Спицимира.
Вскоре он почти что и забыл про Дабуга Авданца. Любуша вновь родила дочку. Это ужасно разозлило Пестователя, поскольку не дочери ему были нужны, но второй сын от законного ложа, чтобы в случае смерти или болезни Лестека было кому наследовать трон. Но оказалось, что он не может поступить с Любушей так, как с Зификой. Изгнанная женщина вернулась бы ко двору Сватоплука, а это означало бы войну с Великой Моравой, которой Пестователь опасался, поскольку был слабее.
И тут-то дошло до Даго Господина и Пестователя, что Сватоплук держит его словно могучего медведя в невидимой клетке. Это правда, что держава полян была оружной и богатой как никогда ранее, благодаря многолетнему миру. Но ведь точно так же укреплялись с каждым годом и держава Великой Моравы и сам Сватоплук, который, казалось, контролировал каждый шаг Даго. Все так же манили Пестователя земли и страны к югу за Венедийскими Горами и Лысогорами, но они оставались под вассальной опекой Великой Моравы, так что война с которыми означала бы войну со Сватоплуком. А на западе проживали велеты или же племена волков. Их Даго не опасался; он бы уверен, что способен их победить. Вот только, победив их, он встал бы лицом к лицу с еще более грозными тевтонами. Племена волков отделяли его от тевтонов, тем самым обеспечивая мир. Народ кашебе платил дань. Земли эстов – грозных по причине своего множества и непреодолимых пущ с озерами Даго никак не привлекали, ибо попытка вхождения в них была бы связана с многолетними столкновениями, но вот выгоды от подобной войны не могли быть большими, лаже если бы ему удалось добраться до куров, завладеть всем побережьем Сарматского Моря и добраться туда, откуда добывали бесценный янтарь, называемый гинтарасом. Впрочем, Сватоплук не оставался бездеятельным, и Хериму много раз удавалось схватить и вынудить пытками к признаниям тайных посланников Великой Моравы, которые уговаривали эстских вождей напасть на Даго. Зная об этом, в Мазовии Даго держал сильные войска. Еще было известно Пестователю, что ежегодно на горе Шлёнжы по уговорам Сватоплука проводятся веча и советы силезских племен, где размышляли над тем, а не нарушить ли границ с полянами по Барычи. И только могучая армия Авданцев отпугивала племена силежан. Потому-то предпочел Даго отослать Дабуга Авданца в далекую Каринтию, а не ввязываться в споры с его дядьями, тем самым ослабляя собственную границу на юго-западе. Пока в один прекрасный день не сказал Даго Хериму и Спицимиру:
- Могущественны Гнездо и моя держава, вот только в Гнезде сидит не орел, который сам направляет свой полет, а невольник. Моя жена рожает одних только дочерей, я же даже не могу ее выгнать. Сделался я невольником Сватоплука, хотя и не плачу ему дани.