Сработало!
— Ну что, получается? — поинтересовалась Айна.
— В процессе, не все так быстро. Волшебство — это тебе не в носу ковыряться.
— Извини, Игорь. Как колдунье не знать, что некоторые заклинания требуют длительного времени. Переживаю просто.
Я нажал кнопку, и ровным счетом ничего не случилось:
— Видимо, не работает…
— Ого, — царица, широко раскрыв глаза, разглядывала мои руки. — Получилось! Они человеческие!
— Ничего себе, отлично! — я скидывал с себя ненавистные тряпки.
Айна рассматривала меня с некоторым изумлением и восторгом:
— Человеческий образ примерно такой, как ты и описывал.
— Я же говорил, а ты не верила! Для меня ровным счетом ничего не изменилось!
— Демоны в аду имеют человеческий облик? Как такое возможно?
— Не знаю, Айна. Таким всегда и был, — я пожал плечами. — И не демоны, а адские люди. Не имею понятия, почему в этом мире стал такой крокозяблой…
— Выходит, вы и в самом деле адские люди? А что такое крокозябла? — Айна непонимающе покачала головой.
— Да так, не обращай внимания, — я махнул рукой.
— И артефакт изменился, — царица указала на телефон. — Что это такое, светящееся белым цветом и непонятными символами?
— Дьявольский экран, — ухмыльнулся я.
— Ладно, не мое дело. И одежды очень чудные, надо их сменить. Скажу служанкам, чтобы подобрали подходящее. Ты не представляешь, как я рада. Это избавило нас от множества проблем.
— А ты царица?
— Да, я руковожу Горгонией.
Понятно, почему она так лихо распоряжается человеческими судьбами…
— А что за орден?
— Магический орден горгониеров. В него входят в основном сильные маги или выдающиеся личности. Ты убил сильнейшую из нас. Именно мы приняли решение вызвать адского человека. Долго думали, но иного выхода нет. Или смерть от Грегора, или смерть в случае неудачи… Но нам очень повезло. Не думала, что в вас… Вы… — Айна подбирала слова. — Не думала, что так просто можно общаться с высшими существами, словно с обычными людьми. Нет в тебе темноты всепоглощающей. Злое существо сожрало бы город. Я в некотором замешательстве.
— Так я все же убил Иону.
— И вполне заслуженно, — улыбнулась Айна. — Жаль, конечно. Мы были какое-то время почти друзьями. Но она сама сделала свой выбор, это лишь самозащита. Тебе предстоит еще много убивать, чтобы победить Грегора. Надо как-то энергию набирать.
— Военнопленные?
— И их в том числе, — кивнула Айна. — Приговоренные к казни за злодеяния против народа Горгонии. И лишних свидетелей поглощения оставаться не должно.
Я не был в восторге от расправ с уже беззащитными людьми, но понимал, что иного выбора нет.
Во что же пришлось вляпаться…
— А что же вы их сразу в кучу не собрали в городе вместо своих граждан?
— Не все так просто. Времени очень мало, а пленные рассредоточены по разным местам. Также вспыхивают локальные конфликты, где еще их набираем. Игорь, может… Все же их поглотишь?
— Кого-кого? — я приподнял брови.
— Город.
— Айна, я видел здесь даже семьи с детьми. Ладно еще взрослые, но ребенок разве хочет добровольно умереть? Не верю я, извини, что все жаждали сюда проникнуть. Ты лжешь.
— Удивительно. Откуда такая человечность, Игорь? Я ведь понимаю, что ты лишь симулируешь сострадание, какие-то человеческие чувства и все прочее? Не думаю, что ты город отказался жрать из-за жалости или потому, что признал нас хорошим народом. Да и про ад помнишь, не все забыл, только земную жизнь не знаешь. Здесь что-то другое, то, чего объяснить не могу.
— И что с того? Вообще-то… — какую бы чушь придумать? — Не могу объяснить, адский мир живет по своем законам. Что можно было раньше, то сейчас нельзя делать. Воспринимай это как утверждение, не требующее доказательств. Если бы можно было, то вы действительно давно уже сожраны были бы все… Но откуда такая бесчеловечность к собственному народу, Айна? — парировал я.
— Откуда? — Айна резко развернулась спиной и зашагала по комнате, заложив руки за спину. — Игорь, очень сложно принимать такие решения, ты не представляешь, чего это стоит… Постоянные бессонные ночи, угрызения совести. Но что делать? Или они нас, или мы их. Нужна победа, и за ценой не постоим.
— Привыкли руководители распоряжаться чужими жизнями.
— Прошу меня простить, но вряд ли в аду знают, что такое героизм, подвиг и жертвенность, — Айна начинала злиться.
— Уж о жертвенности я знаю много, — я попытался зло улыбнуться. — Вот сколько жертв жарятся на кострах.
— Да? — девушка испуганно застыла на месте. — Извини, не стоит никогда ругаться на адских людей.
— Все хорошо, Айна. Не собираюсь я из тебя душу высасывать, кто же в ад будет то возвращать на нужное место? Как грешников можно оставить без хозяина? Кто их пытать будет? Без пыток совсем захворают и одичают, — меня, как говориться, понесло.