«Харсис! Что делать?! Сдохнуть вот так? Даже не попытавшись сбежать? Это же бред!» — он стиснул челюсти и ударил головой того, что был справа.
— Арх! — взревел зверовоин, получив ударом лба в висок, и рухнул в снег.
Ещё в его падении наследник выхватил из ножен его же меч и обратным хватом воткнул в шею тому, кто держал его за левую руку. Всё произошло в одно мгновение, будто оттачивалось тысячи раз.
На поляне воцарилась тишина. Но лишь на миг. Гневный голос Сордуса прогудел над всей поляной:
— Схватить! Поймать!
Он и сам от неожиданности вскочил с пенька, уж слишком неожиданно взбунтовался Зархан. Конечно, от него ожидалось какая-нибудь выходка, к примеру, плюнуть Сордусу в лицо, оскорбить. Но чтобы он вот так нагло решил сбежать от сотни воинов?! Даже глупостью такое назвать сложно…
— Не убежишь!
— Ты — мой!
— В клещи его!
Один за одним зверолюди набросились на Зархана, словно стая пчёл на мёд. Наследник перерубил горло первому, вдарил кулаком в нос второму, третьего откинул ударом сапога в грудь, после чего его сбили с ног. Два десятка бойцов тут же навалились сверху, стало не продохнуть. Когда свалка рассосалась, Зархана подняли на ноги. Порванная губа, из уха стекала кровь. Подошедший Сордус остановился прямо перед ним и оскалился:
— Видимо, Харсис не даровал тебе разум, сын Зарака. На что рассчитывала твоя голова?! Победить нас всех?! — окинул он взглядом ухмылки бойцов.
— Отрежьте ему голову, командир!
— Лишите его члена! Пусть познает утрату перед смертью!
— Ноги отрубить! Ноги!
— Тишина! — рявкнул Сордус. Он достал только что начищенный кинжал из-за пояса и без ошибки бросил его Биволу, стоявшему в толпе. — Как и давал слово, он — твой. Вырежи ему печень. А затем сердце.
Старый гвардеец "Лапы" посмотрел на пойманный кинжал, клинок которого блестел оранжевым оттенком от пламени костра, после взглянул на молчавшего Зархана. Почему он вырывался? Боялся принять смерть? Выходит: трус. Или правда что-то с головой. Отсюда не убежать, как бы наследник не пытался.
Бивол шмыгнул носом и кивнул:
— Да, командир. Начну с печени.
От судьбы не уйти. Слухи ходили, что наследник погиб в Нефердорсе, так пусть так и случится. Зархана привязали к дыбе, закрепили металлическими браслетами руки и ноги, шею ухватили кожаной удавкой. Он стоял, прикреплённый к вертикальной деревянной стойке, словно пятиконечная звезда. Не в силах пошевелить ни мускулом.
«Харсис… — взглянул наследник заплывшим глазом в ночное небо. — Я показал свою решимость воина? Отец… Надеюсь ты видел, что я сражался до самого конца. Прости своего глупого сына. Я должен был стараться жить достойней. — он посмотрел на сосредоточенное лицо Бивола, который разрезал кинжалом его старое тряпьё на груди. Мысленно молодой Зархан прощался с миром. — Братец. Прости. Я и тебя подвёл. Вместе мы собирались сделать тебя высшим… Отомстить моему клану. Любить прекрасных женщин. Прости. Похоже, дальше ты без меня…»
Его жёлто-карие глаза резко расширились, когда острый кинжал пронзил живот. Хлынула кровь, лицо наследника покраснело, задрожали губы. Бивол начал резать его наживую, словно зверя.
— Аха-ха!
— Смотрите на его рожу! Ща расплачется!
— А ноги! Смотри как стучат!
— Давай, Бивол! Я лично сожру его печень!
Сотня воинов хохотали, наблюдая за кровавым зрелищем. Лишь некоторые из них молчали, понимая, какую боль испытывал наследник, при этом умудряясь, не издать ни звука. Сам Сордус сидел напряжённый, весь в ожидании услышать хоть один его писк.
— Мф. Ыф. Хх… — тужился Зархан, сквозь зубы. Было больно. До ужаса больно. И как назло, он отчего-то не терял сознание.
— Давай, пацан! Расплачься! Утешь наш слух! Ха-ха-х!
— Кто-нибудь слышал, как ревут наследнички?! Ставлю золотой, что реветь он будет громче девки!
— Ставлю на то, что он подохнет через минуту!
— Сорок секунд!
— Полторы минуты!
Адреналин, экстаз и эйфория наполнили поляну. Многие повставали с пеньков, пытаясь увидеть получше, как Бивол орудовал кинжалом. Старый вояка резал грубо, умело, аккуратно. У Зархана текли безмолвные слёзы, из покусанной губы текла кровь. Но как бы не было нестерпимо, он продолжал молчать. Сордус незаметно ото всех сжимал кулаки, в надежде услышать мольбу, плач, громкие стоны боли наследника. Лишить воинской чести сына Зарака стало бы незабываемым воспоминанием.
Неожиданно, как протест данной казни, с небес пошёл снег. Густой, крупный, белоснежный. Он посыпался с ночного неба, словно пытаясь охладить горячее от боли лицо Зархана, заглушить его едва слышные всхрипы.
— Я уже вижу её! Да!
— Ох и Бивол, ну и мясник!
Среди общего галдежа и нетерпения, мало кто заметил, как среди белых хлопьев снега на центр поляны выкатился чёрный шар. За ним второй и третий. Аргон, сидевший совсем без настроения, бросил взгляд на снег и не сразу понял, что происходит, но осознав, что эти шары — нечто инородное и точно не должны быть здесь, крикнул:
— Э! Взгляните! — ткнул он пальцем, но было поздно. Единым залпом шары выпрыснули чёрные густые облака дыма, заполонив всю поляну.
— Чё за херня?!
— Эй! Я ничего не вижу!!!
Среди растерянных криков зверолюдей Зархан, с трудом державшийся в сознании, услышал голос. Такой юный, но твёрдый и громкий. Такой голос можно было назвать повелительным.
— Мои гоблины! Сожрать здесь всех! Никого не щадить! В атаку!!!
«Это…» — глаза Зархана заслезились пуще прежнего.
— За Королико!!! А-а-а-р!!! — послышался хор визгов.
И в этой гуще тьмы начался ад. Визги гоблинов, крики зверолюдей, ничего не видевших в дыму, сплелось воедино всё. Зачавкала под мечами плоть, зазвенела сталь доспехов, захрипели распарываемые когтями глотки.
— А-а-а! Мои глаза! Мои глаза!
— Не-е-ет! Сдохни-сдохни!
— Обороняйтесь! — прозвучал среди воплей крик Сордуса. — Заклинание ветра! Кастуйте! Бегом! — он сам выхватил меч и принялся рубить направо и налево, не совсем понимая, где враг. Действовать вслепую ужасно. Очередной взмах, чавкнула плоть, пропищал раненый гоблин. Сордус взмахнул ещё раз, в этот раз промахнулся. Его глаза рыскали из стороны в сторону, действуя больше на звук. Внезапно в тёмной гуще он увидел то, что не должен был: словно два красных граната во тьме, к нему приближались чьи-то алые глаза. Так быстро. Так неуловимо.
— Что это… — вымолвил Сордус, взмахнув клинком наотмашь. Отчего-то вид этих глаз навеял страх. Мурашки. Слишком жуткие глаза в этой тьме.
— Не подходи! — махнул он мечом ещё раз.
На этом его крик прекратился. Как и атака. Замерев в неоконченной атакующей позе, он наощупь взялся ладонью за чужую руку, пробившую его грудь, и прохрипел:
— Что… ты… такое…
Аполлон, неимоверно злой, медленно придвинувшись к его застывшему лицу, прошептал:
— Твоя погибель. Теперь сдохни, мразь.
И резким движением вырвал сердце Сордуса, после чего бросил на грязную землю и так же исчез в темноте.
Во тьме пылал хаос битвы. Танец клинков, карусель смерти. Зверолюди желали услышать крики боли на своём пиру. И гоблины предоставили им такую возможность, наполнив поляну криками их же глоток. Зархан, истекая кровью, привязанный к дыбе, рыдал словно ребёнок. Он не боялся сегодня умереть. Но внутри сердца всё же таилась мысль о несправедливости судьбы. И вот эту судьбу изменил его друг. Кто ещё это мог быть? Рука демона легла на плечо наследника в этой кромешной тьме:
— Я пришёл, брат.
— Братец… — шмыгнул Зархан носом.
— Выпей. — приставил Аполлон к его губам колбу с зельем.
Тот испил снадобье исцеления, и демон вытащил кинжал из его тела, а после освободил от оков.
— Харсис! Не мог придти пораньше?! Заставил моё сердце разныться! — проворчал наследник среди битвы.
— Прости.
— Леорио! Те убегают! Поймать! — пропищал знакомый голос среди тьмы.