Анна молчаливо смотрела на меня большими, наполненными сочувствием глазами. И именно это разрушило мою броню. Подбородок задрожал, и я крепче сжала зубы. Медленно опустилась на пол посреди комнаты и спрятала лицо в ладонях. Не хотела, чтобы сестра видела слезы.
Через секунду Анна оказалась рядом, обняла меня и сжала в крепких объятиях.
— Я ведь ничего не сделала, — в зависшей под потолком тишине, шепнула.
— Знаю.
— Зачем он так со мной?
— Не знаю, Эмми.
— Я тоже.
Глава 38
Было немного странно не слышать голоса Тайлера вот уже три дня. Обида все еще не покидала меня, иногда подступала и обхватывала своими огромными руками, щедро приправленная злостью. И самое ужасное было то, что я по-настоящему, искренне и горько скучала. Я злилась на себя за это, но не могла ничего поделать. В глубине души мне хотелось верить, что наше расставание далось Тайлеру также нелегко, как и мне.
Звонок посреди ночи испугал. Я взглянула на часы и нахмурилась. Три часа не то время, когда можно оставаться спокойным, услышав вибрацию телефона. Перелезла на другой край кровати и потянулась к тумбочке. Надпись на экране заставила меня замереть на месте. Еще несколько секунд я, не моргая, смотрела на экран и только после третьей звонка все же решила ответить.
Громкий шум, музыка и человеческие голоса вырвались из динамика, стоило нажать на вызов. Я молчала, ожидая, когда голос на том конце заговорит со мной. Но кроме громких звуков вечеринки и тяжелого дыхания ничего не было слышно. Через несколько мгновений я разочарованно покачала головой и занесла палец над кнопкой отключения, когда услышала знакомый голос.
— Привет, мандаринка! — вздох и секунда молчания. — Ты встречала когда-нибудь большего мудака, чем я? Молчишь? — и снова тихо. — Правильно. Потому что хуже меня никого нет, Эмм.
Тайлер был пьян. Не знаю насколько, но он определённо был пьян. Музыка вдруг стала слышна тише, словно он вышел из помещения. Хотелось спросить, где он, с кем и почему пьян, но я не могла вымолвить и слова. Они застряли в горле, а я застыла в ожидании. Тай тяжело вздохнул. Я готова была поспорить: он вытер ладонью лицо, смахивая усталость, и взъерошил волосы.
— Я видел тебя с сестрой в городе. Вчера… — снова молчание и очень тихое: «Твою мать». В динамике что-то затрещало. Скорее всего Тай убрал телефон от уха, а через несколько секунд снова заговорил. — Я пьян, мандаринка, — грустно усмехнулся. — Извини, думал, так будет проще позвонить, — Тайлер глухо замычал и едва слышно сказал: «К черту все».
А затем произошло то, чего я ожидала меньше всего.
Тай начал петь.
Сперва тихо, неуверенно проговаривая слова песни, а затем все громче. Он пел, пел для меня!
Hey, slow it down
Whataya want from me
Whataya want from me
Yeah, I'm afraid
Whataya want from me
Whataya want from me
There might have been a time
I would give myself away
(Ooh) Once upon a time
I didn't give a damn
But now here we are
So whataya want from me
Whataya want from me
Just don't give up
I'm workin' it out
Please don't give in
I won't let you down
It messed me up, need a second to breathe
Just keep coming around
Hey, whataya want from me
Whataya want from me[1]
Горячая слеза обожгла щеку. Я все еще не произнесла ни слова, но душа кричала. Из-за нашей гордости, возможно, из-за страха или еще чего-то, мы ни разу не обсуждали, что чувствуем друг к другу. И сейчас слова этой чертовой песни говорили больше любых признаний. Я закрыла свободной ладонью рот, чтобы Тай не услышал невольно сорвавшийся всхлип. Он молчал, но я слышала тяжелое мужское дыхание.
— Я виноват и молю лишь об одном — прости меня, Эмми. Прошу, — шепот проник в уши, коснулся оголенных нервов и проник прямо в сердце. Я чувствовала, он был искренен и раскаивался.
Пришлось прочистить горло, чтобы голос не дрожал.
— Тебе нужно домой, Тайлер, и хорошо выспаться. Езжай, пожалуйста, домой.
— Да, ты права. Я сейчас поеду, — снова глухое мычание. — Прости, мандаринка.
В динамике снова послышался шорох, а через мгновение — громкие гудки. Я вытерла щеки, спрятала лицо в подушке и зажмурилась.