— Ты шутишь сейчас? — его кадык дрогнул, ладонь вытерла лицо.
— Вышло грубо, прости. Ты… ты все время дергалась от меня, как от огня и четко давала понять, что девственница, — Тай шумно выдохнул. — А сейчас…
— А что сейчас? — злые слезы защипали глаза.
— Я ненавижу ложь, Эмм. И просто не понимаю, почему ты солгала? Зачем? — он приподнялся на подушках и оперся спиной в мягкую обивку спинки. Качнул головой. — Зачем, Эмм? Это же абсолютно не важно, спала ты с кем-то или нет. Но обманывать… В чем смысл?
— Я не… — я не должна была оправдываться, сердце и без того покрылось мелкими трещинами от навалившейся боли. Но мне вдруг показалось, что так я сохраню то немногое, что осталось от гордости.
— Не нужно, — но Тайлер не дослушал, снова качнул головой и зажмурился. Спустя несколько долгих минут он глухо постучал кулаком по матрасу и сглотнул. — Даже… даже если ты и с ним спала, для меня это не важно.
В груди стало жарко. Меня словно окатили ведром кипятка, хотя скорее кислоты. Внутренности заживо сгорели в адовом огне, душа осколками осыпалась у ног и не осталось и уголька, чтобы вновь ее возродить. Вдруг замутило, перед глазами заплясали черные точки. Воздух мгновенно закончился.
Он посчитал, что после всего, что я рассказала, все же утаила от него самый постыдный и важный нюанс.
Тайлер был уверен, что я спала с мистером Смиттом.
Горький ком тошноты подступил к горлу. Стало противно от одной только мысли, что профессор мог касаться меня так, как несколько минут делал Тайлер. Негнущимися пальцами я натянула одеяло на голое тело.
Это был удар под дых. Это была самая настоящая пощёчина, только не физическая, а душевная, от которой покрытое трещинами сердце рассыпалось и превратилось в пепел. Стало больно дышать, но без воздуха голова начала кружиться. Через силу я сделала новый вдох и потянулась за платьем.
— Что ты делаешь?
— Хочу уйти, — голос сипел и охрип.
— На дворе ночь, — в противовес спокойному голосу Тайлера. — Я тебя не отпущу.
— Ты не можешь указывать мне, что делать, — руки не слушались, я никак не могла отыскать рукава.
— Эмми… — Тай приблизился и протянул руку, чтобы забрать платье, но я вырвала ни в чем не повинную ткань из сильных ладоней.
— Зачем? Чего ты хочешь? — горечь обиды и непонимания клокотала внутри. Слова вырывались вперемешку с резкими выдохами. — Не стану выслушивать… Я до-доверилась… А ты, смотришь, как на последнюю ш-ш… — бой был проигран, слезы хлынули наружу бурной рекой. Всхлипнув, я спрятала лицо в ладонях. — Господи, как ты мог?..
Одеяло звенящей тишины укрыло голые плечи. Виски сдавило от напряжения, из тела достали последние силы. Еще несколько месяцев назад я не думала, что может быть настолько больно внутри. Но в очередной раз я ошиблась.
Тай молчал. Прошла минута, две… Десять. Слезы иссякли. Я вытерла лицо и, выдохнув, снова потянулась за платьем.
— Эмм, — когда Тайлер поднялся и сделал крохотный шаг, я вздрогнула. Непроизвольно мое тело отреагировало точно также, как и в тот чертов вечер.
— Не подходи.
Мужские руки поднялись, раскрытые ладони должны были внушить безопасность. Но не сейчас, когда единственное, что я чувствовала внутри, было отвращение.
— Прости меня…
— Нет, — глаза вновь наполнились слезами. Я закачала головой. — Не смей извиняться.
— Эмми, малыш.
— Как ты можешь называться меня так после… после всего, что сказал? — слезы, не слушаясь, снова намочили щеки. Я вскинула голову и смело заглянула в любимые глаза. — Почему, Тай? За что ты так?
Он сделал шаг.
— Я виноват, слышишь? Очень сильно виноват, Эмм. Я… — шумно выдохнул, сложил ладони в кулаки и уронил руки вдоль тела. — Я не справляюсь с эмоциями. Они сильнее меня. Я… я дико ревную тебя, мандаринка. И после того, как увидел… его..., у меня просто сорвало крышу. Красная пелена перед глазами, понимаешь? И крови не было…
— Это слишком даже для тебя, — соленые слезы упали на искусанные губы, попали внутрь и кислотой прожгли внутренности. Сил не было, я обхватила себя поперек живота. Тайлер сделал последний шаг и опустился на колени у моих ног.