Сколько помню себя, я всегда мечтала стать актрисой. Еще до запойного увлечения архитектурой. После нескольких недель, наполненных мольбами, мама сдалась и отвела меня в театральную студию. Здесь же. В школе.
Хотя в тайне я мечтала о другом.
В нашем маленьком городе была отличная студия театрального искусства, в стенах которой рождались актеры, модели и начинающие режиссеры. Хороший преподавательский состав, большие репетиционные залы и даже свой концерт-холл при Центре искусств, в котором выступали редкие приезжие артисты, а театралы привозили свои постановки.
Там было красиво. Маленькой девочке мне запомнились огромные мерцающие люстры, свисающие с потолка, и мягкие кресла в зале. А еще там было очень дорого и далеко от дома…
В школе же все по-другому. Миссис Портер — бессменный руководитель школьного театра, которая за несколько лет стала родной —, маленький уютный концертный зал и две гримерки: для мальчиков и девочек.
Но мне нравилось. Атмосфера, царившая сперва на отборе, а потом на читке первой версии сценария и репетициях. Энтузиазм при создании костюмов, а главное — эмоции, льющиеся из зала во время выступлений.
В этом году миссис Портер запланировала классику — непревзойденную Джейн Остин с ее «Гордостью и предубеждением».
Мою любимую книгу.
— Ты еще здесь? — тихий голос Саманты разорвал тишину.
— Мг…, — я только промычала в ответ.
— Эмм? — снова негромкий оклик и такое же приглушенное мычание. — Ты ведь любишь нашу студию… И Остин тоже… Да и год последний… Так может, стоит попробовать?
Я молчала, а Сэм размеренно дышала в трубку.
— Знаешь что? Время еще есть. Распределение ролей и кастинг только через неделю. Можно все обдумать не спеша, — она медленно проговаривала фразы, размышляя над каждой. А потом в ее голосе послышались счастливые нотки, словно она нашла выход из темного туннеля. — Да, так и сделаем. Ты пока думай, а я поддержу тебя в любом случае. Ты ведь знаешь. Вот и славно, — в телефоне послышались хлопки. — Завтра же запишу тебя.
В этом была вся Сэм.
***
Дополнительные занятия с мистером Смиттом проходили дважды в неделю.
Иногда мы занимались в школьном кабинете истории. В другой день, когда у профессора не было уроков, я приходила к нему домой. Мы располагались в гостиной за столом, заваленным книгами, научными журналами и рабочими тетрадями.
Его жена, миссис Смитт, блондинка с красивыми голубыми глазами, готовила нам чай с печеньем и, забрав детей, уходила гулять или уезжала в магазин, а иногда копошилась в саду, чтобы не мешать. Она мне нравилась: ее открытое улыбающееся лицо, приятный голос и извечно отличное настроение. Чтобы не случалось. Всегда.
Они подходили друг другу. Были словно две половинки одного целого. Он — серьезный, умный, внимательный и она — милая, светлая и невероятно добрая. Миссис Смитт всегда улыбалась мне, открывая дверь, интересовалась моими делами и успехами в учебе, планами на будущее и настроением. А еще часто повторяла, что ее муж гордится мной, моим талантом и умом.
Слышать это было приятно. Но, не глядя на явные успехи, мистер Смитт всегда оставался строгим. Требовал, казалось, даже больше, чем было необходимо, заваливая нескончаемыми тестами, проверками и заданиями. Я получала хорошую взбучку, если ошибалась. Краснела, пока выслушивала иногда обидные, но всегда аргументированные замечания, и искренне радовалась, принимая слова одобрения.
— Твое мнение не должно основываться лишь на одном: «я так думаю». В противовес тебе выступят два, три, семь человек, доказывающих обратное.
— Но даже Тойнби считал, что каждая цивилизация проходит в своем развитии пять стадий: рождение, рост, надлом или катастрофу, разложение и гибель.
— «Исследование истории» было опубликовано в 1934 году.
— И? Это не доказывает ошибочность его суждений.
— Это ставит под сомнение его мнение в разрезе новых данных.